Онлайн книга «Казнь»
Ивоника сидел на полу и судорожно вспоминал грязные ругательства – все, какие знал, все, которые когда-то слышал и забыл, и еще такие, которых не знал и не слышал – они придумались на лету и оттого звучали еще более жалко… Дура. Какая она была… Неужели это неизбежно, и в восемнадцать лет все девочки – идиотки?! А тогда она, конечно, моментально протрезвела. И бежала, под звуки свадебного марша бежала куда глаза глядят, и едва не угодила под машину… А на следующее утро ее, зареванную, несколько раз звали к телефону, но она не подходила, не желая разговаривать с Ивоникой… А когда позвали в четвертый раз и она сделала над собой усилие и спустилась к окошку вахтерши, – никакого Ивоники в трубке не оказалось. Незнакомый голос вкрадчиво осведомился: – Это Ирена? Она не готова была к такому повороту событий и потому промолчала. – Алло, Ирена? – Вы кто? – спросила она угрюмо. – Я Анджей. …Впоследствии она узнала, что он добивается любой поставленной цели. Совершенно любой. – Какой-такой Анджей? – ей наплевать было, что ее слушают. – Тот, кто заказывает музыку. Она промолчала. – Я подобрал вашу записную книжку… вместе с номером телефона. – И что? – спросила она. Зато уже через секунду добавила: – Так засуньте эту книжку себе… куда хотите! И шлепнула трубку на рычаг… Он был старше ее на семь лет. Жил один, в огромной комнате почти без мебели, но перемещаться по ней можно было лишь бочком, под стенкой, потому что все пространство занимал средневековый город, построенный из спичечных коробков. – Это что?! – спросила она, впервые переступив порог его комнаты. – Да так, – он небрежно махнул рукой. – Ничего особенного… Одна моделька. * * * Они встретились на нейтральной территории – в кафе; Николан Петер пришел в сопровождении красивой подтянутой женщины – из тех, кто до глубокой старости пунктуально посещает спортзал, массажиста и косметолога. Дама, тем не менее, нервничала, и Ирена с удивлением поняла, что источником ее напряжения является безобидная госпожа Хмель. – …И ваши последние вещи. Я дала читать их сыну – тот в восторге, у него половина класса записано в очереди на этот журнал… Скорее всего, дама врала. Скорее всего, ей только вчера вечером вручили журнал, и она спешно проштудировала Иренину повесть, желая иметь тему для приятного разговора с нужной собеседницей… Потому что она, Ирена Хмель, зачем-то им нужна. – Вы собираетесь беседовать со мной как представители Комитета или как частные лица? Дама улыбнулась – вполне обаятельно, но за улыбкой скрывалось все то же напряжение: – Уютная обстановка… располагает прежде всего к частной беседе. – И тем не менее? – Да, мы уполномочены говорить официально, – Петер, оказавшийся полноватым печальным блондином, вздохнул. – Мы понимаем ваше… мягко говоря, замешательство. – Вы, конечно, знаете, что мы с мужем развелись пять лет назад? – небрежно спросила Ирена. Петер кивнул: – Разумеется… Позвольте принести извинения за невольное напоминание о вещах нежелательных и неприятных. Но… Комитет вынужден просить вас о помощи. В том числе… и о помощи вашему… бывшему мужу. Ирена молчала. Бревенчатый домик о десяти углах был в этот час почти пустым. Столы помещались по кругу, против входа – стойка, а в центре, под широким отверстием в потолке – жаровня. Едва ощутимо пахло дымом, и блюдо, заказанное господином Петером на троих, только начало путь преображения – от кровавых мясных обрубков к румяным аппетитным кусочкам… – У нас мало времени, – господин Петер смотрел проникновенно. – Дело вот в чем. Представьте себе, что наш сотрудник, выполняющий свою миссию, в процессе некоторых социологических исследований… пережил тяжелый шок и фактически оказался… невменяем. Ирена молчала. Аккуратный сизый дымок, поднимавшийся над жаровней, тонкими волокнами вытягивался в дыру на потолке. Даже в лучшие времена Анджей ничего не рассказывал ей о своей работе… И уж конечно, он всегда был малость невменяемым. Если, конечно, возможно такое сочетание слов. – Наверное, вы будете удивлены, – женщина вздохнула. – Мужчины удивляют нас не реже, чем мы их… Но данные специального теста показали, что вывести этого человека из ступора может… сильный раздражитель. В том числе – появление бывшей жены. Ирена по-прежнему молчала. Эти двое уже загрузили ее выше ватерлинии – самое время лечь на диван, натянуть до подбородка плед и поразмыслить над их словами… Интересно, что за «специальные тесты»? «Я подумаю», хотела она сказать – но в последний момент удержалась. – Да, – господин Петер подался вперед, и глаза его оказались прямо напротив Ирениных глаз. – Случилось так, что от… душевного здоровья этого человека сейчас зависит судьба многих других людей… Можно сказать, вопрос жизни и смерти. И Комитет обращается к вам… как к сознательной гражданке. Как к женщине, педагогу, гуманисту… Мясо на вертеле понемногу приобретало съедобный вид. Вероятно, и госпожу Хмель сейчас обрабатывают, доводя до готовности… К чему вся эта патетика? – Он в больнице? – спросила Ирена, и голос ее был менее равнодушен, чем ей хотелось бы. Кажется, Петер и женщина едва удержались, чтобы не переглянуться. – К сожалению, нет… Несчастье случилось, когда господин Анджей Кромар находился с научной миссией в… командировке. – О какой науке вы говорите? – удивилась Ирена. – Я всегда считала, что Комитет… – О прикладной социологии, – негромко сообщил Петер. Глаза его сделались отрешенными, как будто он смотрел на Ирену из далекого далека. – Об экспериментальной социологии… Видите ли. В любой момент времени у человечества был, так сказать, потаенный запретный уголок. Исследования, которые считались неприличными, неэтичными, негуманными… И тем не менее неслыханно перспективными. Естественно, только под надзором Комитета… Кусочки мяса медленно вращались вокруг своей оси, подставляя огню то один, то другой бок. – Что случилось с Анд… с господином Кромаром? Женщина вздохнула. – Он проводил эксперимент, – Петер по-прежнему смотрел Ирене в глаза, и взгляд его был теперь схож со взглядом умудренной опытом лани. – Неудачный? – Наоборот. НЕВИДАННО удачный. Талант господина Кромара… еще будет оценен государством и обществом… Впрочем, об этом потом. Дело в том… что когда работаешь на грани дозволенного… дозволенного не обществом – дозволенного природой… Тогда и успех может обернуться трагедией. Вот как в нашем случае… |