Книга Небеса в огне, страница 89 – Марина Эльденберт

Голос его стал низким и хриплым.

— Те несколько мгновений, что я был человеком, были самыми долгими в моей жизни. — Его пальцы скользнули по моей щеке в короткой ласке, но куда пронзительнее были слова.

— Больше не считаешь, что я хотела свести счеты с жизнью? — тихо спросила я.

— На миг мне так показалось, — так же низко и хрипло произнес он. — Но только на миг. Свести счеты с жизнью — это не про тебя. Ты так ярко горишь, Теарин… Так ярко, что я схожу с ума от твоего пламени, которое даже сейчас бьется во мне.

Сейчас во мне тоже билось пламя. Не знаю как — то ли от близости Витхара, то ли полузабытыми ощущениями, но я чувствовала бегущий по венам огонь, как если бы таэрран стала просто кошмарным сном.

Это ощущение было коротким, но таким сильным, что я подалась вперед, позволяя себе чувствовать дракона всем телом. Пальцы на моих плечах сжались сильнее, а потом меня рывком притянули к себе. Сокрушающий поцелуй выбил из груди воздух, из головы — все мысли. Поток его пламени прокатился по телу, сплавляя нас воедино, раскаляя дыхание, отзываясь пульсацией и жаром на кончиках пальцев.

Никогда раньше я не чувствовала себя настолько полной, настолько сильной, настолько живой.

И целовала я его как никогда раньше, забывая обо всем.

Падая в сильные руки, как в пропасть, чтобы снова взлететь вместе с ним. Чтобы только чувствовать его губы, раскрывающие мои.

Его жесткие пряди под пальцами, сильные удары сердца под ладонью.

Так яростно и остро, что хриплый мужской стон, перешедший в рычание, отозвался во мне.

— Моя Теар-р-рин. И так будет всегда.

Всегда.

Воздух, показавшийся почти ледяным, уколол губы, приводя в себя. Мои ладони лежали на груди Витхара, а сама я почти лежала в его объятиях: прогибаясь, подчиняясь силе его рук, позволяя ему вплавлять меня в себя. Повторять его тело, становясь с ним единым целым.

Понимая, как отчаянно мне этого не хватало.

— Когда закончится отбор, ты останешься в Аринте. Если пожелаешь, у тебя будет собственный дом.

Что?

— Ты ни в чем не будешь нуждаться, Теарин. У тебя будет все самое лучшее.

Вряд ли что-то могло отрезвить сильнее этих слов.

Отрезвить и ударить наотмашь, как ледяной вихрь. Впрочем, ледяному вихрю здесь было неоткуда взяться, не так ли?

Только огненному, и он снова сжимался на моей шее удавкой таэрран.

Уперлась ладонями ему в грудь, отступая.

— Разве вы не распустили гарем, местар?

Удивительно, но голос даже не дрогнул.

— Мне не нужен гарем. — Ноздри Даармархского шевельнулись. — Мне нужна ты.

— В качестве кого?

— Моей женщины.

Губы пересохли и пылали, но я боялась их облизнуть. Слишком горьким оказался поцелуй, который еще несколько мгновений назад был самым желанным на свете. Впрочем, на свете я живу не первый день и не могла не понимать, что вряд ли мне сообщат загадочный способ призвать дракона с запертым пламенем. Глупости, которые собрались у меня в голове после его слов «я не хочу с тобой расставаться», не имели ничего общего с реальностью.

Как же горько.

— А если я откажусь?

Ответ на этот вопрос я уже знала.

— Я не отпущу тебя, Теарин.

Да, я была права. Приставка «местари» — всего лишь блеск дешевой позолоты, которую легко стереть тряпкой за несколько раз.

— Думаю, наш разговор несколько затянулся, — с трудом сдерживаясь, произнесла я. — Хотя вы так и не ответили на вопрос по поводу неравных условий, он уже не имеет значения. В Даармархе ведь не существует иных законов, кроме вашего слова, местар.

Развернувшись, в два шага преодолела отделяющее меня от двери расстояние, толкнула ее и вышла. Нэри, по-прежнему бледные, бросились следом за мной, но на этот раз я не ускорила шаг.

Медленно отсчитывая удары сердца, возвращалась по коридорам в свои покои. Слушая шаги сопровождающих нас хаальварнов, шелест платьев идущих рядом со мной девушек, старалась не обращать внимания на огненную бурю в груди.

Губы по-прежнему пылали, ожогами горели следы от его ладоней на плечах, и жар от них растекался по всему телу, словно я унесла с собой частичку драконьего огня.

— Вы свободны, — коротко сказала нэри, когда мы остановились у моих покоев.

— Я приглашу служанок, — предложила Фархи, но я покачала головой.

— Справлюсь сама.

— Но местари…

— Справлюсь сама, — жестко повторила я и шагнула за двери.

У меня не было ни сил, ни желания выносить чье-либо присутствие.

Оставшись одна, чуть ли не бегом бросилась в спальню, задыхаясь от бушующих внутри чувств. Рванула платье так, что ткань жалобно затрещала, воздух был не просто раскаленным, а обжигающим, как если бы в моей комнате спал дракон. От этого темнело перед глазами, ткань казалась сухой горячей тряпкой, которая вот-вот вспыхнет. Таэрран уже не просто сжималась на шее, она полыхала, огненными звеньями вплавляясь в кожу.

«Если пожелаешь, у тебя будет собственный дом».

А он будет приходить ко мне в гости в свободное от правительницы Даармарха и государственных дел время.

«Ты ни в чем не будешь нуждаться, Теарин. У тебя будет все самое лучшее».

— Ненавижу! — прошептала я. — Ненавижу, ненавижу, как же я вас ненавижу, местар!

Стянув наконец верх платья, выпуталась из него и с силой швырнула на пол.

Плеснувший с моих ладоней огонь впился в него с жадностью голодного зверя.

А я широко раскрытыми глазами смотрела на вьющиеся вокруг пальцев язычки пламени.

Зингсприд, Аронгара

Несмотря на то что в записях Ильеррской история опять выпрыгнула из сценарной колеи с грохотом запряженной виарами повозки на крутом повороте, сосредоточиться было трудно. Я вернула Единичке его мобильный, предварительно выскочив из аккаунта, и уставилась на остывающий кофе. Сколько он здесь простоял? Минут пятнадцать, пока мы ждали отладки и проверки телепортационных систем? В общем-то, когда мы прилетели, залы уже были открыты и толпы людей, все как один притихших, растекались по огромному зданию в разных направлениях. Правда, телепорт еще не заработал, перед новым запуском всегда проводятся тщательные проверки, никому не охота войти в кольцо перехода в Аронгаре целиком, а выйти, например, в Ферверне по частям.

— Десять минут, — отрапортовал подошедший вальцгард.

Сейчас я силилась вспомнить его имя, но не могла, если Рон засел в памяти прочно, то этот из нее выпал.

А десять минут отозвались во мне спонтанным сжатием желудка, и тот глоток кофе, который я успела хлебнуть, срочно запросился обратно.