Книга За морем, страница 20 – Беатрис Уильямс

— Нет, слишком он жирный. Может, какой-нибудь супчик из забегаловки за углом?

— Будет сделано, — поднялся Чарли.

— И диетическую колу.

— Не перегибай, ты еще не настолько известна… Ох же блин! Все, я побежал.

И Чарли ринулся из конференц-зала, точно ужаленный, прошмыгнул мимо Алисии Боксер, буркнув на бегу «привет».

Та хмуро посмотрела ему вслед, затем повернулась ко мне, широко оскалясь в улыбке:

— Ого, Кейт! А ты у нас, оказывается, темная лошадка! Теперь-то мне понятно, чего ты так вздернулась от приглашения на благотворительный банкет. — Она уселась в то же кресло, что только что покинул Чарли. — Так что произошло?

— Ой, все это просто непомерно раздули, — отмахнулась я. — Я бегала в парке, и какой-то придурок решил на мне показать крутого мачо, а Джулиан ему крепко врезал.

Алисия с любопытством склонила голову набок:

— То есть вы с ним типа вместе?

— Нет, мы всего лишь друзья.

— Вау! — хитро улыбнулась она. — Какой у тебя друг!

— Он просто хороший человек.

— Хм-м… — Алисия поджала губы. — Так мы пойдем с тобой сегодня покупать платье? Могу, если хочешь, потихоньку вывести тебя черным ходом.

Я хотела отказаться, но потом представила эту картинку: я в сногсшибательном черном платье шествую в зал под восхищенные взгляды толпы… включая Джулиана Лоуренса.

И решительно поднялась:

— Пойдем.

Мы забрели уже в самую глубь универмага «Барни», когда я вдруг вспомнила про Чарли и заказанный ему супчик.

— Ничего, может и сам слопать, — махнула рукой Алисия. — Как тебе это? — Она взяла с вешалки длинное красное платье с V-образным декольте от шеи до пупа.

— Хм… Я хотела что-нибудь с завышенной талией. Примерно вот такое.

Алисия нахмурилась, оглядела меня с ног до головы.

— Чтобы это носить, Кейт, тебе нужно иметь определенную фигуру.

«Что она, интересно, имеет в виду?» — раздраженно подумала я, а вслух сказала:

— И все же оно мне нравится.

— Как знаешь, — фыркнула Алисия. — А что скажешь про это?

— Надо примерить.

Тут мне на глаза попалось кое-что интересное за несколько рядов от меня, и я стала осторожно пробираться туда мимо раскачивающихся на вешалках нарядов.

Внезапно зазвонил телефон, и у меня аж сердце подскочило. Но когда я вынула из кармана сотовый, высветившийся на экране номер принадлежал не Джулиану. Вздохнув, я поднесла трубку к уху:

— Привет, мам. Что случилось?

— Лапушка моя, ты в порядке?!

— Мамочка, надеюсь, ты там не плачешь?

— Мне звонила Мэри Элис, сообщила новости. Что стряслось?! На тебя напали? — приглушенно выпалила, причем с таким шипением, словно разумела «изнасиловали».

— Ничего не случилось. Один бегун в парке меня сшиб, а мой друг пришел на помощь.

— Ну и кто этот твой друг? Мэри Элис сказала, что он вроде как… миллиардер. — Мама снова сбилась на шепот. Боже правый!

— Мама, он управляет хедж-фондом. Он как бы наш клиент.

— Как бы клиент? Или он все же ваш клиент? — Мама умела быть крайне проницательной, когда ей это было нужно.

— Трудно с ходу объяснить. На Уолл-стрит свои заморочки.

— Ох, лапуля! И сильно тебя поранили?

— Самую малость. Всего несколько царапин.

— У тебя, должно быть, травмы…

— Мама, ерунда. Полиция обо всем быстро позаботилась.

— Полиция?!

Ой!

— Мамочка, ты делаешь из мухи слона, — теперь уже прошипела я, пробуя материю на ощупь.

Платье было длинное, телесного цвета с низким прямым вырезом и полупрозрачной газовой юбкой, испещренной крохотными посверкивающими бисеринками. Достаточно нарядно и в то же время не производит впечатления, что обладательница платья явно хватила через край.

— Солнышко мое, — заговорила мама, пару секунд недоуменно помолчав, — я прямо сейчас к тебе вылетаю.

— Нет! Господи, мама, не надо! Мне хорошо, абсолютно хорошо!

Между тем прибрела Алисия и стала критически разглядывать выбранное мною платье. Потом сняла его с вешалки и с неодобрительной миной приложила ко мне.

— Детка, ты ведь пережила нападение! — не отступала мама.

— Еще раз говорю, никто на меня не набрасывался! Это всего лишь… обычная перебранка в парке. Прошу тебя, не вылетай, не трать зря деньги. Подумай лучше о пенсии во Флориде.

Алисия хихикнула и повесила платье обратно на вешалку. Я стала яростно жестикулировать, требуя вернуть его мне.

— Я вовсе не хочу провести пенсию во Флориде.

— Послушай, мама, мне надо идти. Я сейчас в самом центре «Барни». Просто не надо ко мне сюда вылетать, и все, ладно? Я чудесно себя чувствую — и физически, и душевно.

— Люблю тебя, лапуля!

— И я тебя люблю! Пока!

Я прервала связь и сунула телефон обратно в сумку.

— Не вешай обратно! — кинулась я к платью. — Я хочу его примерить.

— Правда, что ли? Тут есть расцветки и получше.

— А мне нравится эта.

— Ну ладно, как хочешь, — вернула мне наряд Алисия. — Мне уже пора домой, собираться. Так что погляжу на тебя уже там. Не забудь: коктейль в семь тридцать. Малость припозднись.

— Припоздниться?

— Вовремя припираются только лузеры.

Что ж, выходит, я лузер и есть.

Я и отмокла в пенистой ванне, и побрила ноги, и очистила пилингом кожу, и сделала маску для лица, и намазалась кремом, и прилепила, где требовалось, новые, практически незаметные пластыри. Даже обработала и покрасила ногти на ногах. Однако при всем при этом — включая одевание, макияж и прическу, пространные разговоры по телефону с друзьями, знакомыми и дальними родственниками, которые звонили один за другим, пока я наконец не отключила телефон, — я все равно подъехала к музею на такси в семь двадцать девять. И виновато было, естественно, движение: по Парк-авеню удается нестись, как по мотогоночной трассе, только когда, увы, ни чуточки не спешишь.

Когда я вошла, в зале оказалось лишь человек восемь, причем все мужчины и все за сорок. Я прямиком прошла к барной стойке.

— Шампанского, пожалуйста, — сказала я бармену. — Для начала.

— Сию минуту! — подмигнул тот и, ловко протерев бокал, налил в него шампанского. — А что, простите, такая роскошная особа делает здесь в столь раннюю пору?

Я взяла бокал.