Онлайн книга «Аркадий и Борис Стругацкие. Собрание сочинений. Том 4. 1964-1966»
|
Секретарша отложила книгу и строго сказала: – Не отвлекайтесь. Беатриса испуганно замерла. Тут низенькая дверь распахнулась, и в приемную просунулся наголо обритый человек. – Перец здесь есть такой? – зычно осведомился он. – Есть, – сказал Перец, вскакивая. – На выход с вещами! Машина отходит через десять минут, живо! – Куда машина? Почему? – Вы Перец? – Да. – Вы уехать хотели или нет? – Я хотел, но… – Ну, как хотите, – сердито рявкнул бритый. – Мое дело сказать. Он скрылся, и дверца захлопнулась. Перец кинулся следом. – Назад! – закричала секретарша, и несколько рук схватили его за одежду. Перец отчаянно рванулся, пиджак его затрещал. – Там же машина! – простонал он. – Вы с ума сошли! – сказала раздраженная секретарша. – Куда вы ломитесь? Вот же дверь, написано «ВЫХОД», а вы куда? Твердые руки направили Переца к надписи «ВЫХОД». За дверью оказался обширный многоугольный зал, в который выходило множество дверей, и Перец заметался, раскрывая их одну за другой. Яркое солнце, стерильно-белые стены, люди в белых халатах. Голая спина, замазанная йодом. Запах аптеки. Не то. Тьма, треск кинопроектора. На экране кого-то тянут за уши в разные стороны. Белые пятна недовольно повернутых лиц. Голос: «Дверь! Дверь закройте!» Опять не то… Перец, скользя по паркету, пересек зал. Запах кондитерской, небольшая очередь с сумками. За стеклянным барьером блестят бутылки с кефиром, цветут торты и пирожные. – Господа! – крикнул Перец. – Где здесь выход? – А вам откуда выход? – спросил дебелый продавец в поварском колпаке. – Отсюда… – А вот дверь, в которой вы стоите. – Не слушайте его, – сказал продавцу хилый старик из очереди. – Это здесь есть один такой остряк, только очередь задерживает… Работайте, не обращайте внимания. – Да я не острю, – сказал Перец. – У меня машина сейчас уйдет… – Да, это не тот, – сказал справедливый старик. – Тот всегда спрашивает, где уборная. Где у вас, вы говорите, машина, сударь? – На улице… – На какой улице? – спросил продавец. – Улиц много. – Мне все равно на какую, мне лишь бы выйти наружу! – Нет, – сказал проницательный старик. – Это все тот же. Он просто программу переменил. Не обращайте на него внимания… Перец в отчаянии огляделся, выскочил обратно в зал и ткнулся в соседнюю дверь. Дверь была заперта. Недовольный голос осведомился: – Кто там? – Мне нужно выйти! – крикнул Перец. – Где здесь выход? – Подождите, сейчас. За дверью раздавался какой-то шум, плеск воды, стук задвигаемых ящиков. Голос спросил: – Что вам нужно? – Выйти! Выйти мне нужно! – Сейчас. Скрипнул ключ, и дверь отворилась. В комнате было темно. – Проходите, – сказал голос. Пахло проявителем. Перец, выставив вперед руки, сделал несколько неуверенных шагов. – Ничего не вижу, – сказал он. – Сейчас привыкнете, – пообещал голос. – Ну, идите же, что вы встали? Переца взяли за рукав и повели. – Распишитесь вот здесь, – сказал голос. В пальцах Переца оказался карандаш. Теперь он видел в темноте смутно белеющий лист бумаги. – Расписались? – Нет. А в чем расписываться? – Да вы не бойтесь, это не смертный приговор. Распишитесь, что вы ничего не видели. Перец наугад расписался. Его снова цепко взяли за рукав, провели между какими-то портьерами, потом голос спросил: – Много вас здесь накопилось? – Четверо, – раздалось как бы из-за двери. – Очередь построена? Имейте в виду, сейчас я открою дверь и выпущу человека. Проходите по одному, не толкайтесь, и без шуток. Ясно? – Ясно. Не в первый раз. – Одежду никто не забыл? – Не забыли, не забыли. Выпускайте. Снова раздался скрип ключа. Перец чуть не ослеп от яркого света, и тут его вытолкнули. Еще не раскрывая глаз, он скатился по каким-то ступеням и только тогда понял, что находится во внутреннем дворе Управления. Недовольные голоса закричали: – Ну что же вы, Перец? Скорее! Сколько можно ждать? Посередине двора стоял грузовик, набитый сотрудниками группы Научной охраны. Из кабины выглядывал Ким и сердито махал рукой. Перец подбежал к машине, вскарабкался на борт, его рванули, подхватили и свалили на дно кузова. Грузовик сейчас же взревел, дернулся, кто-то наступил Перецу на руку, кто-то с размаху сел на него, все загорланили, засмеялись, и они поехали. – Перчик, вот твой чемодан, – сказал кто-то. – Перец, это правда, что вы уезжаете? – Пан Перец, сигарету не угодно? Перец закурил, уселся на чемодан и поднял воротник пиджака. Ему подали плащ, и он, благодарно улыбнувшись, завернулся в него. Грузовик мчался все быстрее, и хотя день был жаркий, встречный ветер казался весьма пронзительным. Перец курил, укрывая сигарету в кулаке, и озирался. Еду, думал он. Еду. В последний раз вижу тебя, стена. В последний раз вижу вас, коттеджи. Прощай, свалка, где-то здесь я оставил галоши. Прощай, лужа, прощайте, шахматы, прощай, кефир. Как славно, как легко! Никогда в жизни больше не буду пить кефира. Никогда в жизни больше не сяду за шахматы… Сотрудники, сбившись к кабине, держась друг за друга и прячась друг за друга от ветра, разговаривали на отвлеченные темы. – Это подсчитано, и я сам считал. Если так пойдет дальше, то через сто лет на каждый квадратный метр территории будет приходиться десять сотрудников, а общая масса будет такая, что утес обвалится. Транспортных средств для доставки продовольствия и воды понадобится столько, что придется создавать автоконвейер между Управлением и Материком, машины будут идти со скоростью сорок километров в час и с интервалом в один метр, а разгружаться будут на ходу… Нет, я совершенно уверен, что дирекция уже сейчас думает о регулировании притока новых сотрудников. Ну посудите сами: комендант гостиницы – так же нельзя, семеро и вот-вот восьмой. И все здоровы. Домарощинер считает, что с этим надо что-то делать. Нет, не обязательно стерилизация, как он предлагает… – Кто бы говорил, но не Домарощинер. – Поэтому я и говорю, что не обязательно стерилизация… – Говорят, что годовые отпуска будут увеличены до шести месяцев. |