Онлайн книга «Аркадий и Борис Стругацкие. Собрание сочинений. Том 3. 1961-1963»
|
Разделывая кинжалом баранью лопатку, он покосился направо и сейчас же отвернулся: дон Пифа висел над целиком зажаренным кабаном и работал, как землеройный автомат. Костей после него не оставалось. Румата задержал дыхание и залпом осушил стакан ируканского. Затем он покосился налево. Гур Сочинитель вяло ковырял ложкой в блюдечке с салатом. – Что нового пишете, отец Гур? – спросил Румата вполголоса. Гур вздрогнул. – Пишу?.. Я?.. Не знаю… Много. – Стихи? – Да… стихи… – У вас отвратительные стихи, отец Гур. (Гур странно посмотрел на него.) Да-да, вы не поэт. – Не поэт… Иногда я думаю, кто же я? И чего я боюсь? Не знаю. – Глядите в тарелку и продолжайте кушать. Я вам скажу, кто вы. Вы гениальный сочинитель, открыватель новой и самой плодотворной дороги в литературе. (На щеках Гура медленно выступил румянец.) Через сто лет, а может быть, и раньше по вашим следам пойдут десятки сочинителей. – Спаси их господь! – вырвалось у Гура. – Теперь я скажу вам, чего вы боитесь. – Я боюсь тьмы. – Темноты? – Темноты тоже. В темноте мы во власти призраков. Но больше всего я боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми. – Отлично сказано, отец Гур. Между прочим, можно еще достать ваше сочинение? – Не знаю… И не хочу знать. – На всякий случай знайте: один экземпляр находится в метрополии, в библиотеке императора. Другой хранится в Музее раритетов в Соане. Третий – у меня. Гур трясущейся рукой положил себе ложку желе. – Я… не знаю… – Он с тоской посмотрел на Румату огромными запавшими глазами. – Я хотел бы почитать… перечитать… – Я с удовольствием ссужу вам… – И потом?.. – Потом вы вернете. – И потом вам вернут! – резко сказал Гур. Румата покачал головой. – Дон Рэба очень напугал вас, отец Гур. – Напугал… Вам приходилось когда-нибудь жечь собственных детей? Что вы знаете о страхе, благородный дон!.. – Я склоняю голову перед тем, что вам пришлось пережить, отец Гур. Но я от души осуждаю вас за то, что вы сдались. Гур Сочинитель вдруг принялся шептать так тихо, что Румата едва слышал его сквозь чавканье и гул голосов: – А зачем все это?.. Что такое правда?.. Принц Хаар действительно любил прекрасную меднокожую Яиневнивору… У них были дети… Я знаю их внука… Ее действительно отравили… Но мне объяснили, что это ложь… Мне объяснили, что правда – это то, что сейчас во благо королю… Все остальное ложь и преступление. Всю жизнь я писал ложь… И только сейчас я пишу правду… Он вдруг встал и громко нараспев выкрикнул: Велик и славен, словно вечность, Король, чье имя – Благородство! И отступила бесконечность, И уступило первородство! Король перестал жевать и тупо уставился на него. Гости втянули головы в плечи. Только дон Рэба улыбнулся и несколько раз беззвучно хлопнул в ладоши. Король выплюнул на скатерть кости и сказал: – Бесконечность?.. Верно. Правильно, уступила… Хвалю. Можешь кушать. Чавканье и разговоры возобновились. Гур сел. – Легко и сладостно говорить правду в лицо королю, – сипло проговорил он. Румата промолчал. – Я передам вам экземпляр вашей книги, отец Гур, – сказал он. – Но с одним условием. Вы немедленно начнете писать следующую книгу. – Нет, – сказал Гур. – Поздно. Пусть Киун пишет. Я отравлен. И вообще все это меня больше не интересует. Сейчас я хочу только одного – научиться пить. И не могу… Болит желудок… Еще одно поражение, подумал Румата. Опоздал. – Послушайте, Рэба, – сказал вдруг король. – А где же лекарь? Вы обещали мне лекаря после обеда. – Он здесь, ваше величество, – сказал дон Рэба. – Велите позвать? – Велю? Еще бы! Если бы у вас так болело колено, вы бы визжали, как свинья!.. Давайте его сюда немедленно! Румата откинулся на спинку кресла и приготовился смотреть. Дон Рэба поднял руку над головой и щелкнул пальцами. Дверь отворилась, и в залу, непрерывно кланяясь, вошел сгорбленный пожилой человек в долгополой мантии, украшенной изображениями серебряных пауков, звезд и змей. Под мышкой он держал плоскую продолговатую сумку. Румата был озадачен: он представлял себе Будаха совсем не таким. Не могло быть у мудреца и гуманиста, автора всеобъемлющего «Трактата о ядах» таких бегающих выцветших глазок, трясущихся от страха губ, жалкой, заискивающей улыбки. Но он вспомнил Гура Сочинителя. Вероятно, следствие над подозреваемым ируканским шпионом стоило литературной беседы в кабинете дона Рэбы. Взять Рэбу за ухо, подумал он сладостно. Притащить его в застенок. Сказать палачам: «Вот ируканский шпион, переодевшийся нашим славным министром, король велел выпытать у него, где настоящий министр, делайте свое дело, и горе вам, если он умрет раньше, чем через неделю…» Он даже прикрылся рукой, чтобы никто не видел его лица. Что за страшная штука ненависть… – Ну-ка, ну-ка, пойди сюда, лекарь, – сказал король. – Экий ты, братец, мозгляк. А ну-ка приседай, приседай, говорят тебе! Несчастный Будах начал приседать. Лицо его исказилось от ужаса. – Еще, еще, – гнусавил король. – Еще разок! Еще! Коленки не болят, вылечил-таки свои коленки. А покажи зубы! Та-ак, ничего зубы. Мне бы такие… И руки ничего, крепкие. Здоровый, здоровый, хотя и мозгляк… Ну давай, голубчик, лечи, чего стоишь… – Ва-ваше величество… со-соизволит показать ножку… Ножку… – услыхал Румата. Он поднял глаза. Лекарь стоял на коленях перед королем и осторожно мял его ногу. – Э… Э! – сказал король. – Так что это? Ты не хватай! Взялся лечить, так лечи! – Мне все по-понятно, ваше величество, – пробормотал лекарь и принялся торопливо копаться в своей сумке. Гости перестали жевать. Аристократики на дальнем конце стола даже привстали и вытянули шеи, сгорая от любопытства. Будах достал из сумки несколько каменных флаконов, откупорил их и, поочередно нюхая, расставил в ряд на столе. Затем он взял кубок короля и налил до половины вином. Произведя над кубком пассы обеими руками и прошептав заклинания, он быстро опорожнил в вино все флаконы. По залу распространился явственный запах нашатырного спирта. Король поджал губы, заглянул в кубок, и, скривив нос, посмотрел на дона Рэбу. Министр сочувственно улыбнулся. Придворные затаили дыхание. Что он делает, удивленно подумал Румата, ведь у старика подагра! Что он там намешал? В трактате ясно сказано: растирать опухшие сочленения настоем на трехдневном яде белой змеи Ку. Может быть, это для растирания? |