Онлайн книга «Аркадий и Борис Стругацкие. Собрание сочинений. Том 3. 1961-1963»
|
– Что, дон, не сладко? – Хватит болтать, – сказал из темноты властный голос. – Идите сюда, дон Румата. Румата пошел на голос, чувствуя, как его мотает из стороны в сторону. Откуда-то вынырнул человечек с факелом, пошел впереди. Румата узнал это место: один из бесчисленных внутренних двориков министерства охраны короны, где-то возле королевских конюшен. Он быстро сообразил – если поведут направо, значит, в Башню, в застенок. Если налево – в канцелярию. Он потряс головой. Ничего, подумал он. Раз жив, еще поборемся. Они свернули налево. Не сразу, подумал Румата. Будет предварительное следствие. Странно. Если дело дошло до следствия, в чем меня могут обвинить? Пожалуй, ясно. Приглашение отравителя Будаха, отравление короля, заговор против короны… Возможно, убийство принца. И, разумеется, шпионаж в пользу Ирукана, Соана, варваров, баронов, Святого Ордена и прочее, и прочее… Просто удивительно, как я еще жив. Значит, еще что-то задумал этот бледный гриб. – Сюда, – сказал человек с властным голосом. Он распахнул низенькую дверь, и Румата, согнувшись, вошел в обширное, освещенное дюжиной светильников помещение. Посередине на потертом ковре сидели и лежали связанные, окровавленные люди. Некоторые из них были либо уже мертвы, либо без сознания. Почти все были босы, в рваных ночных рубашках. Вдоль стен, небрежно опираясь на топоры и секиры, стояли красномордые штурмовики, свирепые и самодовольные – победители. Перед ними прохаживался – руки за спину – офицер при мече, в сером мундире с сильно засаленным воротником. Спутник Руматы, высокий человек в черном плаще, подошел к офицеру и что-то шепнул на ухо. Офицер кивнул, с интересом взглянул на Румату и скрылся за цветастыми портьерами на противоположном конце комнаты. Штурмовики тоже с интересом рассматривали Румату. Один из них, с заплывшим глазом, сказал: – А хорош камушек у дона! – Камушек будь здоров, – согласился другой. – Королю впору. И обруч литого золота. – Нынче мы сами короли. – Так что, снимем? – Пр-рекратить, – негромко сказал человек в черном плаще. Штурмовики с недоумением воззрились на него. – Это еще кто на нашу голову? – сказал штурмовик с заплывшим глазом. Человек в плаще, не отвечая, повернулся к нему спиной, подошел к Румате и встал рядом. Штурмовики недобро оглядывали его с головы до ног. – Никак поп? – сказал штурмовик с заплывшим глазом. – Эй, поп, хошь в лоб? Штурмовики загоготали. Штурмовик с заплывшим глазом поплевал на ладони, перебрасывая топор из руки в руку, и двинулся к Румате. Ох и дам я ему сейчас, подумал Румата, медленно отводя назад правую ногу. – Кого я всегда бил, – продолжал штурмовик, останавливаясь перед ним и разглядывая человека в черном, – так это попов, грамотеев всяких и мастеровщину. Бывало… Человек в плаще вскинул руку ладонью вверх. Что-то звонко щелкнуло под потолком. Ж-ж-ж! Штурмовик с заплывшим глазом выронил топор и опрокинулся на спину. Из середины лба у него торчала короткая толстая арбалетная стрела с густым оперением. Стало тихо. Штурмовики попятились, боязливо шаря глазами по отдушинам под потолком. Человек в плаще опустил руку и приказал: – Убрать падаль, быстро! Несколько штурмовиков кинулись, схватили убитого за ноги и за руки и поволокли прочь. Из-за портьеры вынырнул серый офицер и приглашающе помахал. – Пойдемте, дон Румата, – сказал человек в плаще. Румата пошел к портьерам, огибая кучу пленных. Ничего не понимаю, думал он. За портьерами в темноте его схватили, обшарили, сорвали с пояса пустые ножны и вытолкнули на свет. Румата сразу понял, куда он попал. Это был знакомый кабинет дона Рэбы в лиловых покоях. Дон Рэба сидел на том же месте и в совершенно той же позе, напряженно выпрямившись, положив локти на стол и сплетя пальцы. А ведь у старика геморрой, ни с того ни с сего с жалостью подумал Румата. Справа от дона Рэбы восседал отец Цупик, важный, сосредоточенный, с поджатыми губами, слева – благодушно улыбающийся толстяк с нашивками капитана на сером мундире. Больше в кабинете никого не было. Когда Румата вошел, дон Рэба тихо и ласково сказал: – А вот, друзья, и благородный дон Румата. Отец Цупик пренебрежительно скривился, а толстяк благосклонно закивал. – Наш старый и весьма последовательный недруг, – сказал дон Рэба. – Раз недруг – повесить, – хрипло сказал отец Цупик. – А ваше мнение, брат Аба? – спросил дон Рэба, предупредительно наклоняясь к толстяку. – Вы знаете… Я как-то даже… – Брат Аба растерянно, по-детски улыбнулся, разведя коротенькие ручки. – Как-то мне, знаете ли, все равно. Но может быть, все-таки не вешать?.. Может быть, сжечь, как вы полагаете, дон Рэба? – Да, пожалуй, – задумчиво сказал дон Рэба. – Вы понимаете, – продолжал очаровательный брат Аба, ласково улыбаясь Румате, – вешают отребье, мелочь… А мы должны сохранять у народа уважительное отношение к сословиям. Все-таки отпрыск древнего рода, крупный ируканский шпион… Ируканский, кажется, я не ошибаюсь? – Он схватил со стола листок и близоруко всмотрелся. – Ах, еще и соанский… Тем более! – Сжечь так сжечь, – согласился отец Цупик. – Хорошо, – сказал дон Рэба. – Договорились. Сжечь. – Впрочем, я думаю, дон Румата может облегчить свою участь, – сказал брат Аба. – Вы меня понимаете, дон Рэба? – Признаться, не совсем… – Имущество! Мой благородный дон, имущество! Руматы – сказочно богатый род!.. – Вы, как всегда, правы, – сказал дон Рэба. Отец Цупик зевнул, прикрывая рот рукой, и покосился на лиловые портьеры справа от стола. – Что ж, тогда начнем по всей форме, – со вздохом сказал дон Рэба. Отец Цупик все косился на портьеры. Он явно чего-то ждал и совершенно не интересовался допросом. Что за комедия? – думал Румата. Что это значит? – Итак, мой благородный дон, – сказал дон Рэба, обращаясь к Румате, – было бы чрезвычайно приятно услышать ваши ответы на некоторые интересующие нас вопросы. – Развяжите мне руки, – сказал Румата. Отец Цупик встрепенулся и с сомнением пожевал губами. Брат Аба отчаянно замотал головой. – А? – сказал дон Рэба и посмотрел сначала на брата Аба, а потом на отца Цупика. – Я вас понимаю, друзья мои. Однако, принимая во внимание обстоятельства, о которых дон Румата, вероятно, догадывается… – Он выразительным взглядом обвел ряды отдушин под потолком. – Развяжите ему руки, – сказал он, не повышая голоса. Кто-то неслышно подошел сзади. Румата почувствовал, как чьи-то странно мягкие, ловкие пальцы коснулись его рук, послышался скрип разрезаемых веревок. Брат Аба с неожиданной для его комплекции резвостью извлек из-под стола огромный боевой арбалет и положил перед собой прямо на бумаги. Руки Руматы, как плети, упали вдоль тела. Он почти не чувствовал их. |