Книга Зависимые, страница 16 – Элен Гома

Прошло уже три дня с того момента, как Джереми поставил меня перед выбором. Горько ухмыляюсь. Он остался верен себе, будучи предельно честным со мной. Возможно, я бы предпочла быть обманутой, нежели испытывать такие муки. Но это ведь Джереми, мать его, Холдер, всегда хладнокровный в своей маниакальной гребаной честности.

Если я скажу «да», я предам себя. И когда я говорю «себя», я даже боюсь думать о своей сестре. Даже если у нее не осталось чувств к нему, все равно это дерьмово, и сестры так не поступают.

Но как же я откажу себе в нем?

Я рассуждаю, как сладкоежка на диете. «Один кусочек тортика, всего один». Что будет от одного кусочка? Ничего. Что будет если отказать себе в сладком, когда его так сильно хочешь? Правильно, сплошной стресс и ничего хорошего. Не могу же я лишить себя себе этого желанного и запретного лакомого кусочка. Я буду ненавидеть себя за это всю оставшуюся жизнь, если даже мне это и удастся.

Я в любом случае не в выигрыше. А в его мире ничего не поменяется, в не зависимости от того, вклинюсь я в этот мир или нет. Возможно, он даже не заметит, как я пролетаю сквозь его жизнь, едва уцепившись за него на одну ночь.

Я знала, какой он. Я знала о его отношении к женщинам, и о его отношениях с ними. Но как и у каждой глупышки на моем месте, в глубине души, где-то очень глубоко, теплилась надежда, что со мной возможно, только возможно, будет по-другому. Я идиотка. Он предлагает мне секс. Спаривание двух существ, движимых одними лишь инстинктами. Больше ничего. И я об этом еще и задумываюсь.

Я смотрю на себя в зеркало, облокотившись на ладони. Что если… Что если я просто борюсь со своей тенью? Кто вообще сказал, что я какая-то особенная, не похожая на всех тех, кто переспал с ним просто ради того, чтобы переспать с ним? Я хочу его, и мне, честно говоря, плевать на рамки приличия, в которых меня всегда пытались удержать. Так какого черта я отчаянно ищу в себе хорошую девочку с правильными ценностями и огромным достоинством? Если этот ангел и существует во мне, он явно слабее черта, который толкает меня броситься в омут с головой.

Я вижу, как горько улыбается мне мое отражение. Трогаю свои губы, чтобы убедиться, что я не спятила.

Надо же. Раньше я и представить не могла, что буду хотеть кого-то настолько сильно. А теперь мои глаза блестят только лишь от одной мысли, что я скажу ему «да». Да, ты можешь меня оттрахать, и я не попрошу ничего больше. Да, я с радостью пожертвую своим сердцем в пользу ничего не значащего для тебя секса. Да, я такая же, как все твои предыдущие и последующие. Ну, кроме Джекки. Ей все-таки удалось сохранить достоинство. Похоже, между ними и правда было нечто особенное. Что-то, что мне не светит испытать.

Мое сердце сжимается от боли, но я предпочитаю его игнорировать. Сейчас я больше всего на свете хочу узнать, как он будет ощущаться внутри меня, а не то, кем я буду себя чувствовать после этого.

Все еще с босыми ногами и мокрыми волосами я спешу в гостиную, где бросила свою сумку. Молча благодарю бога, что последние дни моя сестра загружена работой и возвращается домой, когда я уже сплю, и не видит всего того, что происходит со мной. Той агонии, в которой я пребываю с воскресенья. Достаю телефон и печатаю сообщение:

Я: Я согласна.

Вот и все.

На следующий день я первым делом хватаюсь за телефон, едва продрав глаза. Ничего.

Джекки заходит в мою комнату, и я, вздрагивая, роняю телефон на одеяло, под которым все еще нахожусь.

— Я боялась, что ты еще спишь. — Она окидывает меня взглядом, явно недовольная тем, что видит. Я бросаю в нее одну из своих подушек.

— Расслабься, — говорю я, — мне сегодня никуда не надо. Можешь ехать к своему засранцу Коулу и не ждать меня. — Я играю бровями, закусив губу, на что она закатывает глаза.

— Как хорошо, — выдыхает она. — А то я боялась, что снова опоздаю, и мне придется выслушивать его язвительные усмешки. Серьезно, он наверно питается, высасывая жизнь из других людей.

— Ты хоть послушай, как сексуально это звучит «высасывает…» — Я мечтательно поднимаю глаза к потолку, дразня ее.

— Фу, замолчи! — Моя подушка прилетает обратно мне в лицо. Я смеюсь, и Джекки тоже. — И займись своей личной жизнью, чтобы слова не звучали сексуально в твоей собственной Вселенной.

Именно это я и собираюсь сделать.

— Пригласи на ужин Паркера. — Она копирует мое выражения лица, как будто Паркер это то, о чем можно мечтать.

— Фу, замолчи, — отвечаю я тем же.

Я встаю и плетусь за ней. Наливаю нам кофе и усаживаюсь на высокий стул, пока Джекки поджаривает яйца и накладывает мне в тарелку.

— А ты? Что ты будешь есть?

— Боюсь, что успею только выпить кофе, — она пожимает плечами. На ней уже белая блузка и серая юбка, волосы аккуратно уложены, в одной руке телефон, в другой чашка. Сама элегантность. Не то, что я. В хлопковой пижаме с котиками и растрепанными после сна волосами. Хорошо хоть, я была не в ней, когда прятала Джереми в своей комнате. Хотя, какая разница. Кажется, с тех пор прошла целая вечность.

— Ты можешь не ждать меня по утрам. Я могу добираться на такси точно так же, как и вечером.

— Ты уверена? Лос-Анджелес не маленький город.

— Я тоже не маленькая, между прочим. Хватит меня так опекать. Мы не в школе.

— Ты права, извини.

Это что-то новенькое. Она в спешке допивает кофе, ставит чашку в посудомойку и убегает.

Если моя сестра согласна признать меня взрослой, то вау! Я и правда выросла! Только почему-то не все воспринимают меня всерьез. Джереми так и не ответил. Или он передумал, или думает, что передумаю я. Интересно было бы услышать мнение со стороны. Надо поболтать с Молли. О мой Бог, я совсем забыла про Молли!

Я вскакиваю со стула, чуть не убившись, но это не важно. Бегу обратно в комнату, чтобы позвонить своей подруге. Ее не было в университете все эти дни. То есть я не видела ее с того момента, как оставила наедине с Лукасом-горячим-испанским-сексом в каюте клуба! Боже мой, Боже мой! Я не достойна того, чтобы иметь подругу!

Гудок… еще гудок… Если она не возьмет трубку, я пойду в полицию. Черт! Я со своими собственными проблемами даже не заметила, что ее нет рядом. Хотя она и не должна была. Последние дни я ходила только на экономику, которую благополучно пропускала мимо ушей, а у Молли уже есть зачет автоматом по этому предмету, так что ей нет надобности посещать его. Но! Мы бы все равно пересеклись с ней, будь она в университете. Чувствую, как паника во мне превышает допустимые нормы, когда слышу ее сонный голос в трубке.

— Алло? Эви, какого черта, сегодня же выходной, — скулит она в трубку, и я выдыхаю.

— Ты жива, я так рада, что ты жива.

— Ты с ума сошла? Ты разбудила меня, чтобы сообщить это? Я тоже рада, что ты жива, в таком случае. Только не уверена, что ты в порядке.