Онлайн книга «Королева Ойкумены»
|
– Шизофрения? – предположила Регина. – Вам знаком такой тип шизофрении? – Нет. В заварник упали три бурых корешка. – Это мой студент. Он ходит по палате уже четвертый год. И продолжит эту прогулку до конца своих дней. Ест принудительно, спит только со снотворным. Санитары и врачи – опытные телепаты, обученные блокироваться наглухо. Иначе бедняге пришлось бы имплантировать «Нейрам», как преступнику, для постоянного ношения. Ментальное недержание – мерзкая штука… – Чем он болен? Я впервые вижу такие симптомы. – Психоз Шести Сомнений. Тезка павильона, в котором мы с вами пьем чай, – шутил старик или нет, осталось тайной. Как для Регины, здесь не было ни малейшего повода для веселья. – Случай, если честно, редкий, но не единственный. Вы по-прежнему намерены остаться у нас? – Да. – И подпишете отказ от всех возможных претензий? – Да. – Почему вы решили отказаться от карьеры анестезиолога? – Это мое личное дело. – И всё-таки? Регина молчала. – Хорошо, – словно сделав какой-то вывод, Тераучи добавил в смесь третий сорт чая: сухие, ломкие листья. – Не хотите, не надо. Мы не на допросе в комиссариате. – Пси-анестезиолог, закончивший бакалавратуру, – вдруг сказала Регина, толком не понимая, зачем она это говорит въедливому старику, – может снять боль у пациента при хирургической операции, если иной наркоз пациенту противопоказан. Есть такие заболевания, когда годится только пси-анестезия. Например, киноиды-модификанты – у них проблемы с клеточным метаболизмом… Пси-анестезиолог, имеющий титул кавалера, как правило, занимается другой работой. Он трудится в бригаде квалифицированного психира, анестезируя рассудок пациента во время удаления злокачественного невроза или губительных воспоминаний. – Мы, два телепата, сидим и беседуем словами, – легкость, с которой Тераучи менял тему, поражала. – Вам не кажется это странным? – Нет. – Почему? – Мы недостаточно близко знакомы. – Допустим. Продолжайте. – Психир, обученный на Сякко, работает один. Без бригады. Ему нет нужды в помощниках. Я хочу работать одна. – Гордыня? – предположил Тераучи. – Не думаю. – Неуживчивость? – Вряд ли. – Стремление к независимости? – Возможно. – Вы так и не назвали мне причину, которая привела вас к смене профессии. – И не назову. – Почему? – Мы недостаточно близко знакомы. – Вы в курсе, что я могу взломать вам мозги легче, чем открыть эту капсулу? – в заварник легли кусочки сушеных фруктов. – И найти истинную причину быстрее, чем вы проглотите слюну? Регина наклонилась вперед, глядя в лицо огромному старику: – Может, да. А может, и нет. – Да. Без вариантов. – Хотите попробовать? – Ни в коем случае. На кой она мне сдалась, ваша причина? – Тогда зачем вы спрашиваете? – Не ваше дело, – отомстил Тераучи. И горсточка ароматной пыльцы дополнила комплект заварки. Идол, подумала Регина. Гигант-идол в храме. Ожившая статуя. Странные вопросы, странные действия; странная логика. И я – чужачка, лар-ги. Что надо сделать, чтобы стать своей? Перестать упрямиться? Не возражать идолу? Стараться угадать, что он хочет услышать? Сплясать для него?! Два телепата разговаривают словами… Он похож на Монтелье, только я не могу понять: чем же? Неужели тем, что всё время провоцирует меня на сопротивление? Раздражает, не дает расслабиться… Это Т-синдром? Я приписываю Тераучи мотивы и цели, которых у него на самом деле нет? Телепаты разговаривают словами… Проклятье, на что же он намекал? – Кавабата сегодня был жесток с вами, – про Линду, с которой сукин сын Кавабата тоже был жесток, старик даже не заикнулся. – Я бы сказал, оскорбительно жесток. Вы в обиде на него? – Нет. – А если честно? – Да. – Не обижайтесь. Кавабата – знаток традиций. У нас поощряются такие методы. Насилие – инструмент. Если, конечно, уметь им пользоваться… «Насилие, – повторил из глубин прошлого Ричард Монтелье, гений телепатической режиссуры, последний романтик и первейший циник Ойкумены. – Да, насилие. Главный инструмент искусства. Не иди в режиссеры, дура!» – Бывали случаи, – продолжил Тераучи Оэ с таким видом, будто подслушал реплику Монтелье, – когда абитуриенты обижались так сильно, что с первого раза становились «шестеренками». – Кем?! – «Шестеренками». Не пытайтесь убедить меня, что вас не смутило увеличение количества противников во время учебного поединка… – Смутило? Это мягко сказано, – вода в колбе закипала, и Регина закипала вместе с водой. – Мы договаривались работать два на два. А оказались вдвоем против двенадцати! – И что, вам до сих пор не понятно слово «шестеренка»? Шестеро Кавабат – мечи за поясами. Шесть смеющихся насекомых. Шесть девиц с пиками. Шесть спасителей-Тераучи. Молодой шизофреник в палате, несчастный обладатель шести враждующих лиц. Психир, обученный на Сякко, работает один. Без бригады. Ему нет нужды в анестезиологе, медицинских сестрах, энцефалоператоре… – Вот-вот, – кивнул старик. – Каждый из нас – сам себе операционная бригада. Коллектив суб-личностей с разными специализациями. В обычной жизни это никак не проявляется. – Никак? – Почти, – исправился Тераучи, добавляя в заварку пять-шесть лепестков. Темно-красные, лепестки выделялись на общем фоне. Казалось, в заварник капнули крови. – До «срыва шелухи» вы единственная и неповторимая. Но оперирует психир Сякко всегда во множественном числе. Как вы считаете, так можно выразиться? Регина пропустила вопрос мимо ушей. – Кто же тогда попадает в лечебницы? – в свою очередь спросила она. – Если вы говорите, что часть студентов сходит с ума… Психоз Шести Сомнений? – Да. – Причина помешательства известна? Старик гулко рассмеялся: – Вполне! Перестань различать работу и отдых, операцию и беседу с другом. Сделайся трудоголиком, вечной бригадой, всегда начеку, всегда готовой действовать – и перед тобой откроется путь в дурдом, устланный ковровой дорожкой. Нам, «шестеренкам», помимо расщепления, необходим еще и синтез. Суб-личности – части целого. Сами по себе они ущербны и нежизнеспособны. Забудь про это – и смело сходи с ума! Собственно, «расщепление» – первый этап обучения на Сякко. Весь дальнейший курс посвящен умению пользоваться этой способностью. Сякконцы, получив храмовый диплом, как правило, продолжают образование в медицинских университетах Ойкумены. Вам это ни к чему. Вы – кавалер-дама Ларгитаса, специалист высшей квалификации… |