Онлайн книга «Судьба без обязательств»
|
– Секундос, – снова засмеялась Фрида. В трубке послышались ее быстрые легкие шаги. Зиганшин улыбнулся, представив, как она сбегает вниз по лестнице, задумался и не сразу понял, что Светочка уже на связи. Она так и не смогла побороть застенчивость и никогда не заговаривала с ним первой. – Ну как ты там, солнышко мое? – Хорошо, – прошептала она. – Как Тишка? – Хорошо. Тишка был плод страсти его собак – овчарки Найды и вельш-корги Пусика. Столь дерзкое смешение пород обещало дать миру что-то невероятное, но пока щенки были очень милы, так что пятерых удалось пристроить в хорошие руки, а один был оставлен в качестве персональной собаки младшей Светы. Как теперь переезжать в город с такой стаей, бог его знает, одна надежда, что Тишка размерами пойдет в отца. – Я завтра приеду, солнышко. – Приезжай, – прошелестела Света. Зиганшину так захотелось обнять девочку, что он чуть было не сорвался домой, но сообразил, что когда приедет, она будет уже спать. – Целую тебя, солнышко. А ты от меня обязательно Тишку поцелуй. И Фриду. Тут он услышал, как кто-то пытается дозвониться, но проигнорировал сигнал. Что бы там ни было, две минуты оно может подождать. – Я поцелую, – сказала Света. – А ты завтра точно приедешь? – Ну конечно! И мы с тобой почитаем, что захочешь! – Про Карлсона? – Про Карлсона обязательно! Зиганшин хотел спросить, что привезти, но вовремя осекся. Кто знает, как завтра сложится день… Еще наобещает «киндер-сюрприз», и забудет, неудобно получится. Лучше пусть действительно сюрприз будет. – Целую тебя, доченька! Спокойной ночи! Отключившись, Зиганшин нахмурился. Нет, выспаться в спокойной обстановке – это, конечно, хорошо, кто бы спорил, но пора завязывать с раздельными ночевками. Фриде хорошо – не надо мужика кормить, старшим детям глубоко плевать, есть он, нет ли, а Светочка боится, что он уйдет навсегда. Срочно найти вариант и переехать – вот задача задач! Зиганшин потянулся к телефону, чтобы посмотреть свежие объявления о продаже недвижимости, и увидел пропущенный звонок от Анжелики. Как он забыл, что кто-то к нему прорывался во время разговора со Светочкой! Вроде он еще не старый, а память как решето… – Что? – свирепо спросил он, когда Анжелика взяла трубку. – Добрый вечер, дорогой! – Чувствую, был добрый, пока ты не позвонила. – Не бойся, все тихо. Я так, потрещать. Зиганшин вздохнул и лег поудобнее. Если Анжелика хочет общаться – она общается. Взывать к деликатности бесполезно. – Давай, трещи. – Я тут вышла на одного человечка… Вся цепь тебе неинтересна, но суть в том, что я вышла на одного мужика, которого по инициативе Пестрякова вышибли из органов. И это не просто мужик, а бывший однокурсник, так что обидку затаил он, сам понимаешь… – Анжела, ты меня прости, как говорится, дуру грешную, вроде я сам тебя взбутетенил, но давай больше не будем лезть к Георгию Владимировичу. – Чего это? – Я был у него дома. Прости, что тебе не сказал, но я хотел по-мужски решить. А если бы предупредил, ты бы наверняка со мной напросилась. – Да уж не сомневайся. – И все испортила бы. Короче, мы поговорили, я все рассказал ему, как есть. – И? – Он напрягся, конечно, поначалу, ну да это естественно. Я бы тоже взбрыкнул, если бы ко мне приперся какой-то хмырь и заявил, что мою сестру Наташу убил не сумасшедший, а другой человек. – Так, напрягся, значит, а потом? – Взял себя в руки, и мы спокойно поговорили. – И? – Не включай следователя. Он совершенно правильно сказал, что альтернативного преступника мы не найдем, а вот ребенку психику сломать можем капитально. – Какому ребенку? – Сыну его! – Ну да, – кисло отозвалась Анжелика. – Правда, давай оставим их в покое. – Да я сама этого хотела, Славик. Ровно до той минуты, пока не поговорила с обиженным сокурсником. – Ну ясное дело, он тебе наплел! – Наплел, наплел, – засмеялась Анжелика, – в частности, что, когда Пестряков учился на пятом курсе, его девушку убил маньяк. – Гонишь! – Собственно, поэтому Георгий Владимирович и пошел служить в милицию. Усилил собою наши прогнившие кадры, так сказать. – Бред какой-то! – Бред не бред, но не кажется ли тебе, что, когда две любимые женщины погибают от рук серийного убийцы, это как-то многовато для биографии честного гражданина? – А какой по счету это был эпизод? – Надо смотреть. Дядечка подробностей не знает. – Как ты на него вышла? – Обижаешь! – фыркнула Анжелика. – Или мы не следователи? А вообще я тоже заканчивала университет и благодаря соцсетям поддерживаю отношения с однокашниками. Тут-там спросила – и вуаля! – Вуаля-то вуаля, а Пестрякову никто тебя не сольет? – Ну и сольет, а я в домике! – беззаботно воскликнула Анжелика. – Я же следственный комитет, у нас свой заградотряд. – Ладно, – примирительно произнес Зиганшин. – Но я все-таки думаю, что это совпадение. Может, то и не девушка была, а просто знакомая. Надо дело смотреть. То есть не надо. Серьезно тебе говорю, Анжел, давай забудем. Ямпольская фыркнула: – Тебя не поймешь, родной! Говорят – чушь и больная фантазия, ты бьешь копытом. Ну ок, я выяснила, что реально есть куда наступать, так ты в кусты! Что за парадоксальные реакции? – Не надо, – повторил Зиганшин. – Точно? – Точно. Правду мы не найдем, потому что она и так известна, а хорошим людям нервы помотаем. – Ладно, – вздохнула Ямпольская, выдержав паузу. – Но все-таки это странно: сначала девушка умирает от руки серийного убийцы, потом жена. – Анжела, потом – это через двадцать лет. Вполне может оказаться совпадением. Есть же люди, у которых постоянно всё воруют, это не значит, что они сами карманники. – Они рассеянные, беспечные и доверчивые. А каким набором черт надо обладать, чтобы на твоих баб маньяки нападали, не подскажешь, родной? Зиганшин задумался, но в голову ничего не пришло. Возможно, информатор Анжелики от злобы исказил прошлое, и жертва маньяка была не девушка Пестрякова, а случайная знакомая. Потанцевал он с ней в компании пару раз, позажимал на кухне, вот вам и девушка. Чтобы успешно имитировать почерк серийного убийцы, надо знать такие детали, которые являются тайной следствия и недоступны широким массам. Пестряков учился на последнем курсе юрфака, но студентов редко посвящают в подробности настоящих дел, так что по уровню информированности он ничем не отличался от среднего обывателя, разве что практику проходил там, где велось расследование. Только тогда появляется микроскопический повод его подозревать. |