Книга Всадница без головы, страница 70 – Лариса Соболева

— Совсем менты оборзели! Им же все можно! Хозяева, твою мать!

Тахир снова настигал ее. И что делает маленькая дрянь? Кричит:

— Помогите!.. Спасите!.. Полиция!.. Это насильник!

И остались же еще люди, готовые прийти на помощь слабому полу по первому зову! Парень и мужчина кинулись наперерез Тахиру, сбили его с ног, один оседлал, ему оставалось только реветь и отбиваться:

— Я полиция, идиоты! Удостоверение… в кармане!

Он все же более тренирован, следит за своей формой, ему удалось вывернуться, достать удостоверение и ткнуть в глаза, рыча, аки зверь:

— Вот, вот, смотрите! Полиция — я! Я! А вы помогли бежать опасной преступнице, дубари хреновы!

— Друг, извини, — приложил к груди руку старший.

— Да пошли вы!.. Догоняйте теперь!

Парни бросились в погоню, но этого уже не надо было. Полицейский автомобиль немного обогнал Алену, остановился, из него выпрыгнул полицейский и поймал девушку, которая отбивалась всеми частями тела. Откуда столько сил у нее? Подоспел Тахир, защелкнул наручники и сказал Алене:

— Тебе могли дать условку на первый раз, а за побег и сопротивление полиции, а также нанесение телесных повреждений получишь реальный срок. Пошла в машину!

* * *

— Не может быть! Нет… Нет…

Адвокат побелел, реально побелел, он заерзал в кресле, посмотрел на Родиона, племянник сидел рядом с дядей и сжимал ручку кофра.

— Да, да, — усмехнулся Черновой. — Ваш племянник, господин адвокат, покушался на жизнь Стефана Вольского три раза! И стрелял в вас тоже он. Сумма-то в баулах огромная…

От неожиданности все вздрогнули — Стефан взлетел со своего места и в мгновение ока очутился возле Родиона. Замах обеими руками в наручниках — и удар по лицу со всей силы, на какую был способен Вольский. И удар он нанес настолько сильный, что попросту свалил упитанного Родиона со стула. Пока полицейские бежали на помощь племяннику, Стефан уселся сверху и мутузил поверженного, стараясь как можно больше нанести ударов.

— Ты, скотина, убил маму! Получай, тварь!.. Сдохни!.. Сдохни!.. Убью!..

Два полицейских подхватили парня под руки и оттаскивали, что было сделать нелегко, Стефан отбивался и рвался к Родиону, крича:

— Дайте мне убить эту мразь! Мне все равно! Три… четыре… Пустите!..

— Стефан, успокойся! — крикнул Черновой. — Не Родион убил Зою Павловну! Услышь меня, Стефан! Не он убил! Родион только на тебя покушался!

Молодой человек сразу обмяк, его приволокли назад, кинули в кресло. Стефан тяжело дышал, глядя с ненавистью на Родиона, который утирал кровь с разбитого лица, усаживаясь на свое место.

— А кто… убил? — выговорил Стефан.

— Наручники наденьте, — бросил Черновой полицейскому, указав глазами на племянника Бисерова.

И вот еще один человек в наручниках затравленно поглядывает на свидетелей его разоблачения. А свидетели не скрывали потрясения, так ведь не каждый день видишь подобные сцены, к тому же история в той или иной мере коснулась каждого, потому и невозможно оставаться равнодушным при всем желании. Андрей Максимович тем временем заинтриговал участников его спектакля, сказав Стефану:

— Я сейчас начну называть улики, и ты сам назовешь убийцу своей матери. Сначала мы думали, Бисеров и Вольская выступили в тандеме, организовав спектакль.

— На каких основаниях вы так думали? — спросил адвокат.

— Вы и Зоя Павловна остались живы после расстрела, который видели Аля с Ником, — ответил следователь, идя прогулочным шагом к нему. — Естественно, первой была версия о вашем совместном проекте. Как все разворачивалось у нас в обратную сторону, вы сейчас поймете. Петя позвонил мне, так как мы давно знакомы, а в историю с убийством Вольской попал его друг. Кстати, со Стефаном Петя тоже приятельствовал. Мы приехали сюда и что слышим? Рассказ о расстреле, море крови, трупах… Триллер, ей-богу! А что видим? Идеальную чистоту и одну убитую женщину в кресле. Мы начинаем обыск, ищем улики. Оперативники находят в подвальном помещении чехлы с кресел, одно в крови, окровавленную женскую одежду, в которой Зоя Павловна была во время расстрела, и, пардон, презерватив с остатками крови. Позже выяснилось, что кровь в доме принадлежала Вольской, неизвестному человеку и свинье. Подтверждение спектакля получено, но! Вы застонали, господин адвокат, вас находят раненым, с этого момента ваша причастность к спектаклю Вольской отпадает. У вас почему-то находят телефон, прижатый к щиколотке широкой резинкой носка. Симка левая, но с этой симки вы сделали звонок тоже на левый номер. Не охраннику вы позвонили, а своему племяннику.

— Да это чушь, полная чушь, — бросил Бисеров.

— Стефан, — повернулся Черновой к парню, — как долго ты отсутствовал? Ты же не сразу приехал в этот дом после погони, так?

— Не сразу, — оживился тот. — Я поехал к реке, чтобы сбросить туда оружие, мне так мама велела. Ездил на другой конец города, там мост и максимальная глубина на середине реки.

До этого гуляющий Андрей Максимович вдруг резко двинул к Вольскому, но, остановившись, повернулся так, чтобы видеть Бисерова, хотя разговаривал со Стефаном:

— Помоги мне, есть маленький пробел, который я не могу заполнить. Мотив убийства есть, в нем я не сомневаюсь. Но не хватает… Скажи, почему ты не застрелил адвоката?

— Он упал в обморок… — произнес Стефан неуверенно, потом все же признался: — Последнее время мама заметила нечестность Ильи Юрьевича, а с ним был подписан договор, он стал доверенным лицом мамы, меня ведь здесь не было, а некоторые дела нуждались в срочности. Понимаете, она долго доверяла ему, можно сказать, безоговорочно слушалась. А договор составлял Бисеров. Когда мама поймала его на нечестности, отдала на экспертизу договор юристу, тот показал ей пункты в самом конце. То есть составлен договор так, что, пока ты читаешь предыдущие страницы, к концу уже не воспринимаешь, что там написано, и, соответственно, забываешь, что впереди.

— Знаю, знаю, — улыбнулся Черновой, — это фишка юристов: писать так, чтобы и юридически образованному человеку был непонятен язык.

— По этому договору Бисеров мог серьезно нагадить мне после маминой мнимой смерти.

— А точнее?

— Мог оттяпать у меня наследство.

Андрей Максимович вдруг взревел в торжествующем экстазе:

— Вот! Вот он, мотивище! От него и будем плясать, но позже. Стефан, мы слушаем тебя.

— Мама решила как следует его припугнуть, чтобы забрать экземпляр договора в ночь убийства.

— То есть спектакль был разыгран и для господина адвоката тоже? В порядке устрашения?

— Правильно. Видя убитого Кривуна, Бисеров не захотел бы умирать. Вообще-то я должен был легко ранить его, а он грохнулся в обморок, ну, я и не стал трогать. На фига мне лишнее убийство? Кривун с гопниками действительно страшные мрази, они людей пытали! А этот… так, пакостник.