Книга Женщина перемен, страница 28 – Алла Холод

— Голова кругом, честное слово! — заявила она, снимая с меня куртку и пристраивая ее на вешалку во встроенный шкаф. В домашней обстановке, с волосами, взъерошенными по последней моде, Аня выглядела совсем девчушкой, хотя, судя по всему, давно уже была вполне состоявшимся, хорошо зарабатывающим и мыслящим человеком.

— После бабулиных беляшей есть совсем не хочется, — сказала она, открыв холодильник. — Разве что фруктовый салатик сделать? Ты как?

— Это без меня, — отказалась я, — чувствую полную объетость и до вечера вряд ли смогу думать о еде. Беляши у твоей бабушки знатные. С детства таких не ела.

— Тогда вино, — приняла решение Аня. — У меня хорошее, итальянское, «Неро д’ авола», обожаю его.

— У меня есть коньячок, — ответила я, не смущаясь, — в Анином обществе я уже чувствовала себя расслабленно.

Мы поставили перед собой каждая свой напиток и глубокомысленно замолчали.

— Исходить будем из того, что мадам на фото — все-таки Валя, и история рассказана именно про нее. Бабушка ее тоже признала, не одна я. В апреле 2014 года Валя уже никак не могла подписать свою фотографию, потому что ее не было в живых. Значит ли это, что Альбина совершила подлог? Может ли быть другое объяснение?

— Теоретически — да, — отозвалась я, — самое простое. Валя занималась в центре, когда у нее произошла беда с мужем, иначе откуда Альбине быть в курсе этой истории? Но о том, что через некоторое время убили саму Валю, Альбина просто не знала — выпустили ученицу на все четыре стороны, и дело с концом.

— А фото? Бабушка сказала, что после посадки и смерти мужа Валя перестала за собой следить. Красить голову и стричься, ходила с хвостиком. А на фото — цветущая ухоженная женщина, которая так и светится довольством.

— Она же могла подарить свою более раннюю фотографию, — предположила я.

— Тогда Альбина лжет, — настаивала Аня, — как ни крути, а она лжет. На собеседовании она сказала нам, что ученики, прошедшие курс и вернувшиеся к жизни, оставляют свои фотографии как доказательство того, что к ним вернулась уверенность. Она говорила, что они присылают или сами приносят фотографии именно из своей «новой» жизни, вот в чем все дело. И они просят об этом и других учеников, успешно прошедших курс и доказавших, что они победили обстоятельства.

— Об этом ты мне не говорила, — уточнила я, — но раз так, значит, мы имеем дело с сознательным обманом клиентов. Поведение Альбины — это недобросовестность продавца, впаривающего свой товар любой ценой.

— Как ты думаешь, а зачем им вообще понадобился этот семейный альбом? — задумчиво проговорила Аня. — Все эти душещипательные рассказы про бывших учеников, все эти умилительные фотки. Зачем все это? Если бы они этого не рассказывали, то их и на лжи нельзя было бы поймать.

— Но и доказательств того, что они кому-то помогли, тоже не было бы, — парировала я. — Наверное, такой у них маркетинг — показывать клиентам, что люди, вышедшие из их центра, обретают вторую жизнь.

— Да нет. Ерунда это какая-то, — не соглашалась Аня. — К ним же по объявлениям не приходят, они рекламу не дают. К ним приходят по рекомендациям. Так зачем еще эти дополнительные увещевания? Посмотрите, мол, какая у нас тут семья…

— Может, как раз для этого. Чтобы их стали воспринимать как вторую семью.

— Что-то в этом есть странное, — проговорила девушка, — какое-то у меня чувство… У Вали была проблема с мужем, и потом ее убили. Твоя знакомая, пославшая тебя в «Лилию», тоже имеет проблемы с мужем? Давно вы с ней общались? Может быть, ее уже можно спросить, как ее проблема решается?

— Я думаю, надо еще немного подождать, — осторожно ответила я.

— И какая у нее проблема, она тоже не сказала?

— Да нет, это как раз не секрет, — ответила я, сочтя, что могу рассказать суть, раз две женщины не знакомы между собой. — Она считает, что муж хочет ее убить.

— Убить?! — воскликнула Аня. — Что-то не нравится мне все это. То, что Альбина обманщица, может оказаться самым лучшим вариантом из всех возможных.

— Так может, уйдем оттуда? — предложила я.

— Ну уж дудки! — отозвалась Аня. — Не с моим характером. Это я только с виду такая птичка-невеличка. Пай-девочка. Если меня что-то заинтересовало, я не успокоюсь, пока не докопаюсь до ответа на свой вопрос.

— Я вот сейчас смотрю на тебя и вообще удивляюсь, зачем ты пошла на тренинг, — сказала я. — Не похоже, чтобы ты находилась в ступоре. Или в кризисе. Нормальная современная девушка. Если не секрет, кто ты по профессии, кем работаешь?

— Я специалист по банкротству предприятий, — ответила Аня, — моя работа требует ювелирной точности в каждой бумажке и каждой цифре. Эта специальность требует и других умений. Нужно очень хорошо и быстро работать мозгами. Придумывать нестандартные решения. У нас я считалась как раз большим специалистом по нестандартным решениям.

— Тебе надо просто уйти в другую фирму. Чтобы больше не сталкиваться с твоим бывшим мужчиной и бывшей подругой. Просто забыть о них, и все.

— А я уже ушла, — невесело усмехнулась Аня, — я только сказала, что у меня отпуск, а на самом деле ушла. А из «Белой лилии» не уйду.

— Тебе виднее, — вздохнула я, глядя на дотошную девушку Аню совершенно другими глазами. Ай да Школьница!

— Но ты же можешь сходить к этой своей знакомой под каким-то другим предлогом, — настаивала Аня. — Посоветоваться, как вести себя с тренером, например, поддаваться ли на его провокации, или еще что-нибудь в этом духе.

— Не знаю, — засомневалась я. — Я бы уже давно сходила, но у меня нет ее адреса, только телефон. А по телефону она не очень охотно разговаривает. Или я звоню, когда ей неудобно.

— Если есть телефон, узнать адрес не проблема! — взбодрилась Аня. — Пиши здесь.

Она подсунула мне салфетку и побежала куда-то в холл за ручкой.

— И как ты узнаешь?

— В моей работе приходилось узнавать и более конфиденциальные сведения, — отозвалась Аня, — пиши. Через недельку, когда подкопим впечатлений, сходишь к ней вроде как за советом.

Я нашла Полинин телефон, переписала его на салфетку, и в тот самый момент меня в буквальном смысле с ног до головы пронзило ощущение, что я вляпалась в какую-то темную историю.

Настал мой час.

— Ты любишь своего мужа? — задал мне тренер первый и неожиданный вопрос.

Помимо моей воли, клянусь, что помимо, глаза мои метнулись в сторону Ильи, который вместе со всеми невозмутимо наблюдал за происходящим.

— Да, — односложно ответила я.

— И он тебя, конечно, любит?

— Да, — кивнула я.

— И ни в чем тебе не отказывает?

— Как будто ни в чем, — отозвалась я.

— Идиллическая картина, — подытожил тренер. — У твоего мужа есть мечта?