Книга Некрасавица и чудовище, страница 53 – Анна Бруша

Клеа поднялась, потирая бедро.

— Жестковатое приземление.

— Не понимаю, — сказала я, отряхиваясь, — все было правильно.

Я подошла к порталу. Странно… Артефакт Эдмунда должен был переместиться вместе с нами и появиться в специальном гнезде, откуда его требовалось забрать.

— Клеа, похоже, портал сломан. Мы не сможем вернуться.

— А мы и не собираемся, — легкомысленно отмахнулась принцесса. — Идем. Надеюсь, нас смогут принять сегодня, а уже завтра начнем обучение и тренировки.

Но что-то не давало мне покоя.

— Ты слышишь?

— Что? — Принцесса остановилась, положив ладонь на рукоять меча. — Ничего не слышу.

— Вот именно.

Белая громада тонула в ночной тьме, ветер шелестел некошеными травами и тревожил кустарник. Но не было звуков, свойственных человеческому обиталищу. Даже неверного света звезд и луны хватало, чтобы различить следы упадка и запустения.

Между мраморных плит на площади проросли сорные травы, пробились деревца. Многие статуи по сторонам ведущей к обители дороги были повалены. У некоторых время раскрошило головы, ноги или руки. Но мы не ошиблись. Это то самое место. Все статуи изображали женщин-воительниц, на каждом шагу встречались круглые щиты со стрелой — знак ордена.

Мы шли молча, чтобы не нарушать торжественную тишину.

— Смотри! Я знала, что все хорошо! — Клеа показала пальцем на крошечное окошко, в котором теплился едва заметный огонек. — Наверное, все здесь рано ложатся спать.

Но я чувствовала растущее беспокойство.

Клеа рванула вперед, лавируя между каменных прямоугольников.

— Клеа, — тихо сказала я, — кажется, портал установлен на кладбище. Это так странно.

Подойдя к главному зданию, мы обнаружили, что тяжелые ворота приоткрыты, а все магические светильники потушены.

Я коснулась одного, потом другого. Они зажглись неохотно, магия почти иссякла, но мы смогли увидеть узорчатые полы и громадные колонны, уходящие в бесконечность. Во времена расцвета это место было величественным.

— Кто-нибудь? — слабо позвала Клеа.

Ее голос прозвучал тонко и неуверенно, звук быстро растворился в безмолвии.

— Тут никого нет, — сказала я, озираясь.

Ветер, проникший за нами, погнал вперед мягкое облачко пыли.

Клеа упрямо мотнула головой:

— Мы видели свет.

Она не хотела верить своим глазам, но обитель ордена оказалась заброшенной.

— Эй! Есть здесь кто-нибудь? — крикнула принцесса. Не в привычках Клеа было сдаваться. — Может, они там? — она махнула вперед.

— М-м-м… пойдем посмотрим. Если что — устроимся где-нибудь на ночлег. Нужно подумать, как быть дальше. Портал-то сломан.

Мы пошли, зажигая светильники. Место откровенно пугало. Я надеялась, что дикие звери не забежали в открытые ворота и не устроили себе здесь берлогу.

— Кто это вздумал тратить магию, — раздался скрежещущий голос, — и зажег все светильники?

Навстречу выступила закутанная в белое фигура, лицо закрывала белая маска. На нас весьма недвусмысленно направили магический посох.

— Мы пришли вступить в орден, — отважно ответила Клеа.

— Оружие на землю.

Из-за колонн вышли еще пять фигур. Нас окружили со всех сторон. Я ошиблась — люди здесь все-таки были. Вот только… радоваться ли этому открытию?

— Мы хотим сражаться с Темными.

Клеа достала из ножен меч, затем пришла очередь кинжала. Металл звякнул о плиты.

— Милитиссы, эти соплячки окончательно разрушили наш портал!

— Ох Светлейшая, откуда вы перенеслись? Не советуем лгать!

Фигуры придвинулись ближе и стали обходить нас по дуге. Кружили, словно стая белых ворон.

Клеа гордо вздернула подбородок.

— По уставу ордена не полагается спрашивать о нашем прошлом.

Прозвучало несколько патетично.

— Эта гордячка, судя по всему, из благородных.

— Ну, во всяком случае, девушки надели штаны. Похоже, их намерения серьезны.

Окружившие нас переговаривались скрипучими, как несмазанная телега, голосами.

Первый страх прошел.

— Матушки, — обратилась я, вежливо поклонившись, — простите наше вторжение. Мы действительно хотим присоединиться к ордену.

Неожиданно одна из женщин хрипло рассмеялась и сняла маску. Под ней обнаружилось маленькое морщинистое личико сердечком, из-под шапочки торчали пряди совершенно седых волос.

— Эх, девы, вы опоздали…

Другие женщины тоже сняли маски. Нас окружали старухи.

— Отправляйтесь туда, откуда пришли. Орден не может никого принять.

— Как? — выдохнула Клеа.

— Когда последняя из нас умрет, орден милитисс перестанет существовать. По приказу правителя мы не можем принимать в свои ряды новых девочек, дев и женщин.

Старушки грустно закивали.

— Сами видите: обитель разрушается вместе с нами.

Клеа покачнулась и осела на пол. Принцесса сидела, обхватив голову руками.

— Нет. Не может быть, — выдохнула она.

А я испытала смешанные чувства. Какая-то часть меня даже порадовалась такому исходу. Я села рядом с принцессой и погладила ее по плечу.

Одна из женщин подняла клинок Клеа.

— Отменная работа.

Она взмахнула мечом, ловко перехватила клинок и рукояткой вперед передала его Клеа.

— Все, что мы можем, — предложить вам скромный ужин и устроить на ночлег. Еще послать вашим родителям весточку, чтобы они вас забрали. Портал починить некому.

— И, может быть, вы развлечете нас новостями и своими историями — гости у нас бывают нечасто, — заметила вторая.

Нас проводили в небольшую комнату, где жарко пылал камин, а в центре стояли грубо сколоченные стол и скамьи. Предложили по куску серого хлеба с домашним сыром и кувшин с водой. Милитиссы, кряхтя и сопя, заняли места напротив.

— Ну и переполошили вы нас, — сказала самая древняя. — Меня зовут милитисса Агнес. Когда-то еще называли Агнес Меткая.

— Да уж, мы подумали, что Темные пожаловали, — согласилась вторая.

У этой милитиссы были очень черные глаза. Они смотрели остро и ясно, проникая в самую суть.

Клеа сидела, уставившись на свои руки. Я ей очень сочувствовала. Больно, когда мечты рассыпаются прахом.

— Так откуда вы сбежали? Ты, — на меня указывал узловатый сухой палец с длинным острым ногтем, — похожа на девушку из пансиона.