Книга Птица в клетке, страница 14 – Робин Роу

Сегодня я первым сажусь за стол, и вскоре друзья втискиваются рядом. Я обвожу помещение взглядом, выбирая достойное испытание, и замечаю директора Пирса с его неизменной тростью, словно прямиком из «Властелина колец». Друзья нервно ждут, пока я поочередно смотрю каждому в глаза.

Обожаю, когда приходит моя очередь.

– Ладно… Камила. – Ее зеленые тени похожи на созревший фингал. – Иди и пофлиртуй с мистером Пирсом минимум три минуты.

– Запросто, – слишком уж самодовольно парирует она, под наш смех плывет к директору и соблазнительно берет его под руку. Надо отдать должное старику: Камила изо всех сил взбивает волосы и демонстрирует декольте, но он и бровью не ведет. Внезапно она разворачивается, стуча каблуками, марширует обратно и швыряет на стол клочок бумаги. – Мне назначили наказание за нарушение дресс-кода.

Мы взрываемся хохотом. Она убегает прочь, и мы хохочем еще громче. Несколько минут спустя Камила возвращается и с ледяной улыбкой смеряет меня взглядом.

– Адам.

Вообще-то, надо выбирать следующего человека, а не тут же мстить обидчику. Иначе никто не стал бы играть. Однако Камила явно слишком зла и плевать хотела на правила.

Она достает из сумочки крохотные трусики и швыряет в меня.

– Надевай.

Все ржут как ненормальные, но мне приходится уточнить:

– Ты что, ходила их снимать?

– Нет! Извращенец! Принесла их из шкафчика.

– А зачем ты держишь в шкафчике запасные трусы?

– Надевай уже, – приказывает она, – да так, чтобы все на следующей паре об этом знали.

Я широко улыбаюсь. Если она хочет меня смутить, пусть постарается.

Между обедом и пятой парой я успеваю втиснуться в миниатюрные трусики Камилы, но спотыкаюсь и растягиваюсь прямо посреди оживленного коридора. Чарли и Элисон смеются, решив, что я это нарочно.

Встаю я несколько медленнее, чем обычно, и – ой-ей-ей! Как болит лодыжка! Я не могу сдержать стон. Мне правда очень больно.

Камила закатывает глаза и рассматривает свои длинные ногти.

– Адам, у тебя не получится выкрутиться.

Я отвечаю ей стоном, хромаю к стене и опираюсь на шкафчики. Трусы сдавливают яйца, а лодыжка сломана минимум в десяти местах. По крайней мере, я точно ее потянул.

Элисон прекращает смеяться.

– Кажется, ему надо в медпункт, – с материнскими интонациями в голосе сообщает она Чарли. Я готов ее обнять, но это значит отпустить шкафчики. Затем Элисон обращается уже ко мне: – Ну же, Адам, идем.

– Не могу.

Камила топает ножкой и надувает губы.

– Ты должен закончить испытание!

Чарли щурится, словно гадает, в чем подвох. Затем приходит к выводу, что я не прикидываюсь, и начинает орать:

– Ну вот как можно было запнуться о воздух? Идиот!

Это он так проявляет заботу. Элисон похлопывает Чарли по спине, словно это его утешать надо, затем Камила щелкает пальцами.

– Чарли, Элисон, помогите ему. – Иногда она обращается с людьми как с братом, получается весьма устрашающе.

Парочка быстро подчиняется и пытается подхватить меня с двух сторон. Элисон метр семьдесят семь, одного роста со мной, но когда я пытаюсь закинуть руку на плечо Чарли, то опасно кренюсь. Мы на миг думаем заменить его миниатюрной Камилой, но тогда крен получится в обратную сторону.

Мы слышим звонок и понимаем, что официально опоздали.

– Господи, да забирайся уже, – ворчит Чарли и присаживается.

Я с ухмылкой лезу ему на спину, он подхватывает меня под колени, и мы отправляемся в путь.

– Ребята, а вы отлично смотритесь, – подмигивает Камила, снимая нас на телефон.

Я улыбаюсь и тыкаюсь носом в шею Чарли.

– Чувак, – угрожающе начинает он. – Если не прекратишь, я тебя скину, поползешь до медпункта на четвереньках. – В подтверждение он отпускает мои ноги, и на секунду я повисаю в воздухе, но потом снова за него цепляюсь.

– Если приземлюсь на больную ногу, я тебя убью, – ворчу я, но успокаиваюсь, а то он и правда меня скинет.

Когда наша четверка вваливается в медпункт, средних лет дама мгновенно мрачнеет и упирается кулаками в широкие бедра.

– Ладно, детишки. Представления мне ни к чему.

– Представления? – переспрашивает Камила, повторяя ее позу.

– Он лодыжку потянул, – объясняет Элисон, а Чарли сваливает меня на стул.

Надо снять эти чертовы трусики, да побыстрее. Словно удавка, только не на том месте.

– Нет смысла толпой приносить одного, – заявляет Мрачная Сестра. – Остальные – марш на занятия.

Камила явно на взводе, Элисон боится бросать меня одного, а Чарли вот-вот взорвется.

– Все нормально, ребята, – говорю я им. – Потом спишемся. – Они неохотно выходят, а сестра берет термометр. – У меня болит лоды… – В следующий миг она сует термометр мне под язык.

– Лихорадки нет, – объявляет сестра минутой позже.

– Так дело в лодыжке.

– Хм. – Она задирает мне штанину и щупает ногу холодными пальцами.

– Ой. Ой.

– Отека нет.

– Очень, очень больно.

– Что-то ты слишком веселый для больного. Скажи правду: боишься идти на контрольную?

– Ну вообще-то у нас правда контрольная, но я не боюсь.

Она кивает, мол, раскусила меня.

– Хорошо, ступай на урок, если нога не перестанет болеть, позвоним твоей маме.

– Но класс наверху, в другом крыле. Я туда не доберусь. – Я оглядываю комнату. – А инвалидное кресло можно взять?

– Что?

– Кресло? Одолжить?

– Это для серьезно больных. А не развлечение для детей.

– Развле… слушайте, я не шучу, честное слово. Мне только доехать.

– Иди в класс, пиши тест, потом поговорим.

– Но…

– Сейчас же.

Серьезно. Она действительно хочет меня выставить. Я поднимаюсь, ловлю равновесие и пытаюсь прыгать на здоровой ноге. Пока неплохо. Еще пара «шагов», я спотыкаюсь и со всей дури приземляюсь на больную лодыжку.

– Твою мать!

Медсестра ахает и прижимает руку к груди, словно ее подстрелили. Я хромаю обратно к стулу, а она топает в скрипучих туфлях к своему столу.

– Я пишу докладную, – заявляет сестра, выдергивая лист бумаги.

– Извините. Вырвалось.

– И ты меня не послушался.

– Хотел бы, да не могу.

Она яростно строчит, читая вслух: