Книга Красная Луна, страница 32 – Ким Стэнли Робинсон

– Прекрасно, – отозвался Та Шу. – Только что вернулся в Луны, как тебе, видимо, известно, и кажусь себе страшно тяжелым. А ты как?

– Дел по горло. Садись, пусть весь твой огромный вес утонет в кресле. Что тебя ко мне привело? Видел что-то интересное на Луне?

– Да, вроде того. Я познакомился там с молодым американцем, а потом с девушкой, которая оказалась дочерью Чаня Гуоляна. Я вернулся на Землю вместе с ними, помог им оттуда выбраться, по крайней мере, так мне сказали. У обоих неприятности. И я находился рядом, когда их задержали в космопорту Баян-Нур и увели. Это случилось сегодня утром.

Она невесело кивнула.

– Долгий же у тебя был день! Должна признаться, до меня дошли слухи, что Чань Ци забеременела на Луне и из соображений безопасности ее привезли обратно на Землю.

– Да, мне сказали то же самое. Похоже, она где-то на шестом месяце. Но на Земле ее взяли под стражу, и одно заточение за другим… мне кажется слишком суровым испытанием. Я могу понять, почему она должна была вернуться, но не понимаю причин ареста. Вряд ли отец позволит плохо с ней обращаться, и потому мне просто интересно, что происходит и не могла бы ты помочь.

– Так ты хочешь ей помочь?

– Да, и еще одному американцу, который сейчас с ней, он тоже в беде. Во время встречи с этим человеком умер Чен Яцзы, администратор на Луне, да и сам он чуть не умер. Выглядит это как убийство, но потом американца забрали из больницы неизвестные люди. Затем, насколько я знаю, его обнаружил глава тамошней службы безопасности, инспектор Цзян Цзянго, и попросил меня вывезти его сюда под видом ассистента. Цзян опасался, что представители враждебной группировки снова его схватят.

– И ты помог ему вернуться на Землю?

– Да. Он мне понравился. Он инженер в области квантовой связи, работает в швейцарской фирме. Но как только мы приземлились, его с дочерью Чаня взяли под стражу. Вот я и решил обратиться к тебе – может, ты прояснишь ситуацию или дашь совет.

– Боюсь, ни то и ни другое. Конечно, я слышала об убийстве Чена Яцзы. Я его знала и поручила специальной комиссии в этом разобраться. Давай выпьем чая. Я хотя бы расскажу о том, что мне известно.

– Благодарю.

Они сели за низкий столик друг напротив друга, вошла девушка с подносом и поставила его на стол перед Лин. Та плеснула в чашку кипятка, вдохнула аромат чайных листьев и попросила Та Шу рассказать про его лунное приключение. Он поведал самое занимательное, а именно про восход Земли и перо с молотком. Во время рассказа Лин пощелкала по браслету, а потом заварила чай.

– Новостей о Чань Ци и твоем друге немного, – сказала она, прочитав сообщения. – Вот, оказывается, в Пекине они каким-то образом освободились и исчезли.

– Правда?

– Так мне сказали.

– Наверное, это было непросто.

– Это значит, что вовлечен кто-то на более высоком уровне, чем те люди, которые их арестовали. Те были из министерства общественной безопасности, и на их стороне нет настоящего «тигра». Вероятно, им не хочется попасть под перекрестный огонь.

– Так речь идет о борьбе кланов?

Пэн Лин кивнула, глядя на Та Шу поверх чашки, и отпила крохотный глоток.

– Думаешь, к этому имеет какое-то отношение Чань Гуолян? – спросил Та Шу.

– Конечно. Вероятно, именно его служба безопасности отправила ее домой с Луны. Думаю, он сам и послал ее туда.

– С чего бы это?

– От нее одни неприятности. Она связана с кое-какими группами диссидентов.

– Ого! Хвост виляет собакой?

– И в Гонконге, и в остальном Китае. Пока она была здесь, Чань не знал, как отвадить ее от этих диссидентов, вот и сбагрил на Луну. Так говорят. Но она явно способна доставить неприятности откуда угодно.

– И выпутаться из них.

– Возможно. Трудно сказать, пока мы ее не найдем.

– А вы будете искать?

– Да. Чань Гуолян мне нравится. Мы неплохо сработались и занимаем одну сторону в Постоянном комитете. И мне нужно знать, что происходит. Если дочь Чаня захватил кто-то из его недругов, они могут заставить его выполнить свои требования. А это может плохо кончиться для нас обоих.

– А Чань разве не из новых левых?

– Мне не нравится это название, но он склоняется к этой фракции.

– А ты?

Она снова отпила чай.

– Попробуй, неплохой чай.

Он глотнул – чай уже достаточно остыл. Как объяснила Лин, это был белый чай под названием «Горсть снега». Один из ее любимых юньнаньских сортов. Мягкий, но с выразительным вкусом и нежным ароматом. Та Шу сделал глоток побольше, наслаждаясь самой сущностью вкуса Земли. Чувствуя, как прочно на ней стоит. Да и белый чай он пил редко.

После паузы, когда она пила чай и раздумывала, Пэн Ли сказала:

– Ты же меня знаешь. Я всегда выступаю за вэйвэнь. Поддержание стабильности. Все старые традиции. Приверженность идеалам. Гармоничное общество. Научный взгляд на прогресс. Все старые добрые порядки.

– Настоящий даосизм, – сказал Та Шу.

– И конфуцианство. Точнее, неоконфуцианство. Как у Дэна Сяопина. Мне это нравится. И хорошо мне подходит, ведь у меня практический склад ума. Но теперь появились новые левые, мечтающие опять вернуться к социализму.

– К социализму по-китайски, – добавил Та Шу. Так с 1978 года называло свой путь каждое правительство.

– Конечно. И не пойми превратно, но именно по этой причине мне и нравятся новые левые. Это способ вырваться из лап глобализации. Сплотить китайцев. И потому я склоняюсь к этому пути, но это строго между нами. Либералы мне нравятся меньше, потому что хотят внедрить западные ценности, а значит, они – часть процесса глобализации. Но и либералы в чем-то правы. Нужно принять во внимание самые дельные их предложения. Взять лучшее от обеих сторон.

– Найти верный узор, – кивнул Та Шу. – Инь и ян.

– Точно, твой любимый фэншуй. Гармоничное равновесие. Тройная прочность.

– И тем не менее все живое всегда слегка не в равновесии. Так какая идея либералов тебе нравится больше всего?

– Это легко. Диктат закона.

– Включая независимость судей? Странно слышать от тебя такое.

– Только между нами – да. Не понимаю, как диктат законов может навредить партии. Только не наша конституция. Это может поставить заслон на пути семейственности и коррупции. Мне и в самом деле кажется, что стоять выше закона – это неправильно.

– И это говоришь ты!

– Да.

– Но партия стоит выше закона.

– Партия создает законы, но ей не следует стоять выше них. Члены партии не должны быть выше закона, вот что важно. Люди должны доверять партии.