Онлайн книга «Балканский рубеж»
|
Это был удар ниже пояса, причем для обоих. Брегич тяжело задышал, покраснел. – Дядя Драган, не рви мне душу. Я подчиняюсь приказу. Сейчас мы забрали десятерых раненых. Последних лежачих вывезем завтра, не позже одиннадцати утра. Но технику и людей я обязан сегодня вернуть в город в казармы. На рассвете начинается отвод войск из края. Милич молчал, все еще не веря в происходящее. – Звони своему начальству, звони в министерство, проси подкрепление, – посоветовал Брегич. – Сейчас семнадцать тридцать. Охрана госпиталя с двадцати часов переходит под твою ответственность. Почему тебя не предупредили заблаговременно – убей, не знаю. Везде сейчас хаос. Прости, я не могу оставить тебе своих ребят. Сколько у тебя людей? – На эту ночь больше семи человек не смогу собрать. Слишком много объектов. Брегич надул щеки, медленно выдохнул. – Ладно, давай так. Тяжелая техника уже вся ушла за Приштину, но в Глоговаце остается арьегард. Пара бронемашин, рота связи плюс два взвода отсюда. Пусть твои хорошенько запрутся изнутри, а несколько человек контролируют периметр. Если вдруг кто-то снаружи попробует прорваться в госпиталь, у твоих парней будет время вызвать подмогу. Тревожная группа будет всю ночь в полной готовности, по сигналу через пятнадцать минут будет здесь. Частоты те же, что обычно. Брегич поднялся, крепко пожал Миличу руку. Шаталов припарковал пикап у ограды госпиталя. Из ворот выехала полицейская машина. Рассерженный Милич сидел на переднем сиденье, сложив руки на груди, и Шаталова не заметил. * * * Йован Слович окликнул Ясну в перевязочной: – Ясна? Вам разве не передали? Вас внизу ждет какой-то полицейский в штатском. Уже полчаса, наверное! Ясна бинтовала голову бледному пареньку-артиллеристу. – Полицейский? – удивленно переспросила она, посмотрела на часы. – А, полицейский! * * * Шаталов с букетом полевых цветов за спиной стоял чуть в стороне от главного входа, покачивался с пяток на носки. Из дверей быстро вышла, почти выбежала Ясна. Порыв ветра взметнул халат, как белые крылья за ее спиной. – Извини, пожалуйста, я совсем закрутилась! – улыбнулась она и чмокнула Шаталова в щеку. – Сейчас переоденусь и спущусь, ладно? Я быстро, честное слово! – Погоди, не надо… – Идти в кафану в халате – так себе идея! – убежденно сказала Ясна. – Здесь, между прочим, женщинам вообще в кафаны как-то не принято ходить. А единственный ресторан закрылся еще до моего приезда. Шаталов извлек из-за спины букет, протянул Ясне: – Лучшие, что нашлись. Ясна взяла цветы, внимательно рассмотрела, кивнула: – Вижу! На лугу, наверное, совсем ничего не осталось. Кстати, добрый вечер! Довольно уткнулась в букет, испачкав кончик носа в желтой пыльце. – Очень кстати! И тебе добрый вечер. Замри! Шаталов провел пальцами по ее носу, осторожно смахнул пыльцу. – У меня не получится сегодня. Прости. Обстоятельства изменились… Ясна постаралась сохранить улыбку. – Обстоятельства? Что случилось? Тебя разыскала предпоследняя жена? Не знаю, что и сказать! – Срочное дело. Работа. Не могу отложить. – Работа… Знакомо, – вздохнула Ясна. – Надо бы рассердиться, бросить цветы, наговорить глупостей… Но что-то так неспокойно… Совсем шуметь не хочется. Когда у тебя будет другой свободный вечер? Шаталов провел ладонью по ее волосам. – Даже не знаю, Ясна. Она покачала головой: – Плохо. Совсем свою жизнь не планируешь. Тогда иди. Хотя не иди! Ясна шагнула к Шаталову, крепко и долго поцеловала его в губы. – Спасибо за цветы. Теперь иди. – Как только я… Она выставила перед собой ладонь: – Тщщ! Ничего не говори. Плохая примета. Просто иди. Шаталов неуверенно сделал шаг в сторону. – Береги себя! – Ясна взбежала по ступенькам, толкнула тяжелую дверь. – И ты… – ответил он, но на крыльце уже никого не было. У ворот госпиталя Шаталов посторонился, чтобы дать проехать женщине на мотороллере. Она была одета в черное, голову покрывал черный платок, завязанный под подбородком, солнцезащитные очки с крупными стеклами скрывали половину лица. Но и оставшейся половины хватало, чтобы отметить резкую, запоминающуюся красоту. Женщина одними губами улыбнулась Шаталову и проехала к приемному покою. Он вышел за ворота, сел за руль. Что-то шло не так. С полминуты Шаталов сидел неподвижно, перебирая в памяти все события дня, но так и не разобрался, откуда заползла в душу липкая, зябкая тревога. Он завел двигатель и вырулил с обочины на дорогу к Глоговацу. А женщина в черном поставила мотороллер чуть в стороне от главного входа. Из госпиталя вышел завотделением Слович. Проходя мимо нее, кивнул рассеянно, потом удивленно обернулся: – Сегодня раньше обычного, Ветон? * * * Бек исчезал из квартиры Радо и появлялся снова. Времени на подготовку операции у них было всего ничего, и то уже истекало. Стол в комнате покрылся слоем топографических карт, синек с чертежами, фотографий и исчерканных эскизов со схемой летного поля «Слатины». Шаталов сообщил Миличу, что напал на след связных Смука и рассчитывает через них захватить рыбу покрупнее. В другое время комиссар заинтересовался бы и потребовал подробностей. Но сейчас все силовые структуры в крае лихорадило. Военные уходили насовсем, и перед каждым полицейским вставал сложнейший выбор: эвакуироваться, пока не поздно, или остаться – на свой страх и риск. Милич мотался между Глоговацем и Приштиной, а больше Шаталову отчитываться было не перед кем. Он познакомил Бека с Маевским. Те на удивление легко нашли общий язык. То ли Маевского поменяла первая боевая вылазка, то ли мудрый Бек лучше разобрался в эмигрантской психологии. Шаталов незаметно для себя стал все больше полагаться на Цветко. Школьный учитель оказался настоящим бойцом и толковым помощником. После Селины, когда они уезжали из госпиталя, Цветко показал Шаталову дрожащие пальцы. – Это скоро пройдет, Радо? – спросил он. – Пройдет, – сказал Шаталов. – Я никогда раньше не стрелял в… живое. Цветко и Небойша два дня прятались в виноградниках, по заданию Бека наблюдая за аэропортом. Аккуратно записывали все, что видели. Во сколько сменяется караул на блокпостах, какие здания под охраной, где расположился командир, приезжают ли посторонние. Шаталов провел с ними несколько часов и был вознагражден: на крыльце одного из зданий появился знакомый по фотографиям десятник Смука по имени Куштрим. |