Онлайн книга «Балканский рубеж»
– Вряд ли поедешь, – сказал Шаталов. – Да ладно, за пятнадцать минут управимся! Я и модель знаю, только зайти да оформить. – Говорю, домой ты вряд ли поедешь. – Как так? – возмутился Воронов. – Платов обещал, все согласовано… Шаталов пожал плечами: – На уровне ощущений. А за люстрой – завернем, не вопрос. Вернулся Цыбуля, доложился: – Белградцы вышли защищать мосты. Полиция говорит, НАТО шарахнет сегодня ночью. – А ты говоришь, в отпуск. Давай, Цыбуля, по набережной, а там разберемся. – Есть – по набережной! – Сержант аккуратно сдал назад и вывернул руль. Шаталов смотрел на людей, идущих к мосту нескончаемой вереницей. Сосредоточенные, решительные, прямые. Хорошие. Братушки, свои. Спросил себя: может, обойдется? Сам и ответил: это вряд ли. – Хотел, главное, – рассказывал Воронов, – нормальную люстру купить – хрусталь, висюльки, все дела. А Людмила у меня в том году в Москву ездила, нашла магазин такой, «Ядран» – югославский. Увидела плафоны из цветного стекла – и все! Теперь без таких хоть домой не приезжай. – Товарищ майор, мы к госпиталю? – Да, – подтвердил Шаталов. Пояснил Воронову: – Сначала из Красного Креста подберем одного товарища. Нам до Боснии по пути, я обещал подбросить. – Кажется, слышал! – заулыбался капитан. – Это с которой вы уже в роддом ездили? Вмешался Цыбуля: – Товарищ майор, разрешите обратиться к товарищу капитану? – Разрешаю. – Товарищ капитан, товарищ майор очень сердится, когда ему про то патрулирование напоминают. Просто на всякий случай говорю. – Заботливый у тебя сержант! – хмыкнул Воронов. – Да уж. Сам не нарадуюсь. Капитан тоже разглядывал прохожих. – Что, думаешь, может начаться? Не верится что-то. – А никому никогда не верится, пока первый раз не рванет, – помрачнел Шаталов. – Милошевич на шантаж не поддался, войска из Косова не вывел. Теперь жди тефтелю из Брюсселю. Цыбуля, прибавь-ка звук! Сержант повернул ручку громкости, полилась сербская речь: – …протестует против вмешательства стран НАТО во внутренние дела Югославии. Так называемый «ультиматум» о выводе вооруженных сил из района проведения войсковой операции в Косове и Метохии… * * * – …не имеет под собой юридического основания, не обсуждался в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций, – бубнил приемник за стенкой. Ясна склонилась над столом. Сотрудник югославского Красного Креста пролистывал ведомость за ведомостью. Медикаменты в боснийское отделение частично поступали через Белград. – Отчет по лекарственным формам будет, как всегда, к пятому числу, – пояснила Ясна и посмотрела на наручные часы. – Мне пора бежать, совсем опаздываю. Не усни тут! Она вышла в холл. На банкетках вдоль стен сидело несколько женщин. Входные двери распахнулись, вбежала еще одна: – Приехал! Приехал! Все разом бросились к дверям, оттеснив Ясну. Она тоже вышла на улицу. Оранжевый диск солнца уже коснулся крыш. По широкой гранитной лестнице поднимался импозантный мужчина лет сорока. Костюм и плащ сидели на нем с иголочки, ранняя седина одновременно молодила и придавала серьезности. Морщинки у глаз, волевой подбородок, точеный профиль – красивых людей приятно разглядывать. Что Ясна и делала. Женщины окружили его плотным кольцом, загалдели разом. – Господин Штерн! Мы вас так ждали! – О моем Благое есть что-то новое? Доктор Штерн? Вы говорили, что рана уже не кровит? – Возьмите, пожалуйста! Здесь лекарства. Милун Джорджич, капрал. У него почечная недостаточность… – Благодетель! Спаситель! – Одна из женщин упала перед доктором на колени, попыталась поцеловать ему руку. – Ну что вы! Это лишнее! – Штерн бережно помог ей подняться, погладил по плечу. Солдатские матери, догадалась Ясна, и почувствовала, как мурашки бегут по позвоночнику. На стене рядом с ней блестела под стеклом табличка международного благотворительного фонда «Von Herzen Zu Herzen» – «От сердец к сердцам», два сердечка сплелись на логотипе. Одна из солдатских матерей схватила Ясну за локоть: – Вы знаете, это святой человек! На прошлой неделе вызволил еще троих. Мой сын в плену у ОАК, может быть, доктор Штерн сможет разыскать его! Штерн заметил Ясну, начал деликатно продвигаться к ней, успокаивая просительниц: – Позвольте… Я освобожусь через несколько минут, обязательно все обсудим. Не переживайте, я никуда не уйду! – Здравствуйте, господин Штерн! – улыбнулась Ясна. – Госпожа Благович? Этот голос сложно перепутать! Вы еще красивее, чем я себе представлял. Ясна едва заметно порозовела. Штерн взял ее под локоть, отвел в сторону. – Рад, что застал вас! Кажется, мы едва не разминулись? Старый мост перекрыт, пришлось объезжать. Извините за непунктуальность. По ступеням вприпрыжку к ним подбежал юноша с фотокамерой через плечо: – Вы ведь Штерн из «Сердца к сердцу»? – Пять минут, молодой человек… – Только одно фото! «Утренний вестник». Пожалуйста, а то солнце уходит совсем… Штерн спросил: – Ясна, вы не против составить мне компанию? Так сказать, как коллега по призванию? Красный Крест и «От сердец к сердцам». Символично! Давайте, юноша, только с вас фотография! Штерн развернул Ясну к журналисту, широко улыбнулся. Тот сделал вокруг них почти полный круг, выбрал ракурс от дверей госпиталя, отщелкал несколько снимков. К подъезду госпиталя подъехал и остановился «уазик». Шаталов успел увидеть, как Ясна фотографируется с каким-то холеным мужиком. Сжал губы. Она иностранка, напомнил он себе. Ты ни черта не понимаешь в ее жизни, не знаешь, как у нее в голове шестеренки крутятся. Что и как тут принято. Шаталов не считал себя ревнивым, но уход жены в девяносто третьем здорово поколебал его уверенность – не столько в себе, сколько в понимании женской психологии. Чтобы не раздражаться, он стал смотреть в другую сторону. Зацокали каблуки, Ясна подбежала к его дверце и постучала ногтем в стекло. Не дожидаясь, пока Шаталов обернется, обогнула «уазик», открыла заднюю дверцу и села с ним рядом. – Делам – конец, пути – шествие начнем! – выпалила заранее подготовленную фразу по-русски, перепутав слова, но так легко и непосредственно, что в машине как будто стало светлее. Цыбуля фыркнул и сказал: «Драссьте!» – Ясна, это Вадим Воронов, – представил капитана Шаталов, – незаменим в проведении разведки боем и культурно-массовых мероприятий. Вадим, это Ясна Благович, светило современной медицины, надежда и опора боснийского здравоохранения. |