Книга Туманная долина, страница 13 – Кэтрин Арден

– Не знаю, но… Бет, он выполнил свою часть уговора. Калеб умер в ночь, когда я сообщил ему о нашей помолвке.

Я задрожала.

– Нет, нет, это неправда. Джон, ты не в себе. Твой брат никак не мог умереть. Он вернулся домой. Это было на третью ночь.

– Да, – кивнул Джон. – Потому что Человек с улыбкой на лице заключил со мной сделку. Думаю, он понимал, что я продешевил, потому и улыбался. Калеб умер тридцать лет назад, а теперь мне придётся уйти в туман».

– Что ты там читаешь? – спросил Брайан.

Олли подняла голову. Опять он лезет к ней с любезностями? Некоторые родители специально говорили своим детям быть подобрее с «этой девочкой, ты же знаешь, что пришлось пережить бедняжке». Мысль об этом заставила её ядовито ответить:

– Ты слепой? Книжку.

– А-а, – протянул Брайан и склонил голову набок, пытаясь рассмотреть обложку. – А что за книжка? Я её раньше не видел. Она из библиотеки?

«Как будто ты имеешь представление о содержимом библиотеки», – подумала Олли, а вслух отчеканила:

– Книга называется «Замкнутые пространства». – Она приподняла обложку так, чтобы показать Брайану надпись. – Мог бы и сам это прочитать. Если бы умел читать.

Обычно Олли хватало одного издевательского ответа, чтобы от неё отстали. Но Брайан замолчал лишь на пару секунд, а потом сказал, как бы между прочим, глядя куда-то поверх её головы:

– Что ж поделать, в школе меня учили только чихать и пищать. А потом были четыре действия арифметики: скольжение, причитание, умиление и изнеможение. ^[5]

«Что?..»

Олли узнала цитату и уставилась на Брайана, разинув рот, – а ведь раньше она думала, что так делают только в мультиках.

– Были у нас ещё Рифы – Древней Греции и Древнего Рима, – самодовольно продолжил Брайан, откинувшись на спинку сиденья, – Грязнописание и Мать-и-мачеха. Но – упс! – чтению научить забыли. Уж извини, что пристаю с вопросами.

Он наклонился вперёд и продолжил разговор с Майком и Филом:

– Ага, и тогда он заходит на третью попытку, обманом уводит вратаря влево…

С персонажами книг знакомиться легко, подумала Олли, но с живыми людьми всё гораздо сложнее. Она попыталась читать дальше, но не смогла. В голове звучал голос матери, который невозможно было забыть. «Ты повела себя грубо, Оливия, – твердил этот голос. – Незаслуженно осудила человека».

Олли было всё равно. Всё равно.

Нет, не всё равно.

Она захлопнула «Замкнутые пространства», придерживая пальцем нужную страницу.

– Книга про девушку по имени Бет, – сказала Олли Брайану. – Она живёт на ферме, которая называется «Дымная лощина». Чем-то похоже на «Туманную долину». – Затем она, не удержавшись, задала вопрос: – Ты что, наизусть помнишь «Алису в Стране чудес»?

– Ну, не всю, только кусочки, – осторожно ответил Брайан, как будто ему было немного стыдно, что он, звезда хоккея, любит читать. – Мне просто понравился этот каламбур. Ещё могу пересказать «Бармаглота», если интересно.

Он замолчал, заметив, что Олли перестала слушать. Она смотрела мимо него – в окно, за которым всё ещё капал дождь. На краю кукурузного поля стоял мальчик в коричневой курточке. У него было застывшее бесцветное лицо.

– Кто это? – сказала Олли, показывая пальцем за окно.

Брайан повернулся и посмотрел туда же, куда она.

– Не вижу.

Мальчик был похож… Нет. Что за глупости? Это просто пугало в костюме. Олли их недолюбливала. В тусклом свете, вот как сейчас, под дождём, они казались почти живыми. Дурацкие пугала.

– Неважно, – отмахнулась Олли.

Сбоку промелькнул указатель:

Пока автобус замедлял ход, Олли успела открыть первую страницу книги с эпиграфом.

Она провела пальцем по строчке, пытаясь понять её смысл.

Тучи начали расходиться. Дождь теперь едва накрапывал. Внезапно выглянуло яркое солнце.

Автобус свернул в ворота фермы и остановился на засыпанной гравием парковке. Увидев, что дождь закончился, некоторые ребята опустили стёкла, и в салон ворвался запах коров и чеснока. Школьники высыпали на улицу. Собираясь выйти, Олли бросила взгляд на кресло водителя и с удивлением обнаружила, что тот уже ушёл. Возле автобуса стояла высокая женщина в клетчатой рубашке и грязных сапогах. Она показывала детям, куда идти дальше.

Увидев её, Олли замерла.

Линда Вебстер, владелица фермы, была той самой женщиной, которую Олли встретила вчера и у которой украла книгу.

– Добро пожаловать в Туманную долину! – воскликнула мисс Вебстер с улыбкой. Сейчас зрелая красота её лица производила приятное впечатление, а глаза смотрели спокойно и вовсе не казались безумными. От вчерашних слёз и растёкшейся туши не осталось и следа, а улыбка совсем не напоминала оскал. Олли, может, и не узнала бы её, если бы не длинная медово-золотистая коса. Автобус в последний раз фыркнул и затих. Школьники столпились в проходе. Олли поспешила опустить голову и прикрыла лицо ладонью, делая вид, что кашляет. Она торопливо вышла из автобуса и спряталась в толпе одноклассников, надеясь, что мисс Вебстер не успела её разглядеть. Рюкзак, в котором лежала украденная книга, вдруг показался Олли ужасно тяжёлым.

«Может, мисс Вебстер не сумасшедшая? Вдруг она действительно чего-то боится? Но чего?»

Олли осмотрелась. На небольшом возвышении стоял красный дом, а чуть ниже – длинный приземистый амбар. За ним виднелась узкая полоска грязного пастбища, по которому бродило стадо молочных коров. Куры гуляли по улице прямо между постройками и клевали то, что находили на земле. Возле пастбища тянулось поле с поздними подсолнухами, которые качали тяжёлыми головами на ветру. Если прислушаться, можно было различить слабый шум – неподалёку протекала река Лета. Солнце, выглянувшее из-за быстро бегущих облаков, окрасило листья деревьев в золото. В общем, бояться нечего. Вокруг было очень красиво. Разве что…

На краю парковки стояли три пугала. Они улыбались вышитыми ртами, а руки, сделанные из граблей, были подняты, будто в приветственном жесте. Металлические зубцы сверкали на солнце.

Олли продолжила оглядываться, замечая всё новые пугала. Кто-то расставил их между построек, в огороде, в кукурузном поле. У всех были вышиты или нарисованы улыбки; вместо рук торчали садовые совочки или грабли. Олли стало не по себе. Пугала – не самое симпатичное украшение. Тыквы намного приятнее. Но обилие неуместного декора едва ли объясняло, почему Линда Вебстер плакала вчера на берегу реки.