Онлайн книга «В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее»
|
– О. Теперь я понял. – И они не хотят мою, потому что у них уже есть твоя. – О, точно. Я имею в виду, ты должен был заключить сделку пораньше. – Я валялся в больнице, восстанавливаясь после автоматной очереди. – О, верно. Верно. – Похоже, я не смогу заставить тебя передумать? – Детектив, – сказал я, – я хочу, что ты использовал всю силу дедукции и открыл тот факт, что я живу в гребаном трейлере от ФАЧС. Видеомагазин открылся только две недели назад. И все это время я не получал ни доллара. Я вернулся на работу, и моим первым клиентом стал Джимми Дюпре, вернувший копию «Основного инстинкта 2». Я такой говорю, парень, придется платить штраф за опоздание. Фильма-то, когда я пришел утром на работу, в депозитной ячейке не было. И ему мои слова не понравились. – Я думал, что есть какой-то правительственный фонд для жертв… – Так и есть, и, может быть, однажды я получу чек по почте в обмен на восемь тысяч форм, которые мне пришлось заполнить. Но они собираются подождать, пока не увидят, что я напишу в книге. Они хотят увидеть, как я расскажу эту историю, если ты понимаешь, о чем я говорю. – И как ты собираешься рассказать эту историю? – Я собираюсь рассказать самую смешную из всех возможных версий, которую смогу придумать. Люди закроют ее примерно с такой мыслью: «Что за хрень я прочитал?» Он кивнул: – У меня есть материал, к которому у тебя нет доступа. Например, запись радиообмена между пилотами. И еще кое-что, что ты точно не сумеешь достать. – А давай тогда станем партнерами. – Я поучаствую при одном условии. Ты изобразишь крутейшую мою версию. Я говорю о том, чтобы во время всего действия я был героем. Если будешь сочинять, сделай меня суперкрутым. – Это я могу. – Дай мне крутое имя. И чтобы я отлично выглядел. – Договорились. – И не забудь написать, что я езжу на «порше». – Что? Разве можно купить «порше» на зарплату копа? – Потому что я такой потрясающий. У Алекса Кросса «порше». И у Лукаса Дэвенпорта. – Ты знаешь этих копов? Он направился к двери, двигаясь на костылях более плавно, чем я на ногах. По дороге обернулся и сказал: – И я не буду говорить глупостей и не буду милым, и даже не пытайся заставить меня выглядеть идиотом. А теперь, если ты извинишь меня, я должен идти в салон, выпрямить лобковые волосы и покрасить их в белый цвет, чтобы мой член выглядел как Санта-Клаус. – Он закрыл дверь и громко пукал всю дорогу до машины. Я вытащил из духовки такитос, дал им немного остыть и вернулся к месту у кухонного окна. Новенький сверкающий «порше» Фальконера развернулся во дворе, пропахав борозду в снегу, и исчез на улице. На самом деле, пока я глядел на него, мне казалось, что это «феррари». Я стал есть такитос. Пока жевал, свет за мной изменился. На поверхность кухонного стола легла тень. * * * Я успел заметить, что у тени не было левой кисти. Тень заговорила: – Привет! Повернувшись, я увидел бледную кожу, веснушки и рыжие волосы. – О, привет! – сказал я. – Я думал, что ты позвонишь. – Джон подобрал меня на автобусной остановке, пока ты ходил по магазинам. – Счастливого… Договорить я не сумел. Эми обхватила меня руками и так стиснула, словно пыталась выдавить из меня весь воздух. – Я купила кексики! – сказала она. – И оставила их у… Теперь пришла ее очередь замолчать, когда я стягивал с нее блузку. – …двери. Пойдем попозже в кубинскую кофейню? – Угу, конечно, конечно, – сказал я, расстегивая молнию на ее джинсах. – О, бог мой, Дэвид, они звонят мне без остановки. Я поменяла номер телефона, но репортеры нашли его через два дня. Когда все закончится? Когда все придет в норму? Кто знает? Мы оба были голыми к тому мгновению, когда она закончила вопрос. * * * Я уже почти заснул, свернувшись в кровати рядом с Эми. Она была в спортивных штанах и футболке, которые носила вместо пижамы. Читала рождественскую открытку, лежавшую на моем столе: – Когда она пришла? – Пару дней назад, – пробормотал я. На лицевой стороне была изображена рождественская сцена, под ней шла надпись: «FELIZ NAVIDAD» [7]. Внутри, нацарапанные красным «Волшебным фломастером», шли слова: «СЧАСТЬЕ РОЖД ВОЛТУ И ЭМИ И СОБАКЕ». Обратного адреса не было. – Так мило! Она также плохо разбирается в именах, как и ты. – Ммм. – Дэвид? – Хмммммм? – Не знаю, говорила ли тебе, но я кое с кем виделась. – Ммм. Хорошо. Он хорошо выглядит? – С психотерапевтом, я имела в виду. Из-за посттравматического стресса и всего такого. – О. Лады. Это хорошо, конечно. Дай мне знать, если он, э, окажется суперзлодеем. Я опять уплыл. – Дэвид? – Хмм? Что? Уже утро? – Ты бы хотел всего этого не знать? Типа тебе бы стерли из мозга воспоминания обо всем этом, и ты бы стал как все остальные? – Ага. Но на самом деле… нет. Если бы кто-нибудь пришел ко мне и предложил то, что ты только что сказала – давай, прими таблетку и все забудешь, – я бы отказался. Я бы побоялся, что забуду и все хорошее. Ведь если я все это придумал, то мог придумать и тебя. – Конечно, я не говорю, что ты все придумал. – Именно так бы ты говорила, если бы была воображаемой. – Хорошо, давай спать. – Эй, ты сама все начала. Молчание. Я начал засыпать. – Я собираюсь перечитать последнюю книгу Маркони, там есть мысль, от которой я никак не могу отделаться, – сказала Эми. – Он говорит, что та часть вселенной, с которой человек может экспериментировать, статистически мало чем отличается от нуля процентов. У нас есть огромная вселенная, триллионы триллионов миль пустого пространства между галактиками, а человек может постичь только то, что перед глазами – маленький туннель в несколько футов в ширину и несколько футов в длину. И Маркони говорит, что на самом деле мы вообще не живем во вселенной, мы живем внутри собственных мозгов. И все, что мы видим, – лишь крохотное отверстие в повязке на глазах; все остальное заполнено нашим воображением. И когда мы думаем, что мир жестокий или хороший, холодный или горячий, мокрый или сухой, большой или маленький, – все это целиком и полностью идет из нашей головы и не из чего другого. |