Онлайн книга «В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее»
|
Не надо было обсуждать, войти ли в лифт или нет – правило номер один, которое я упоминал мгновением раньше. Ты входишь внутрь, двери закрываются и кто-то другой отправляет тебя туда, куда он хочет. Каждая буква этих правил полита кровью. – Бум, – сказал Джон. – Лестница. Прямо там. Мы рысью побежали к двери на лестницу, и в то самое мгновение, когда Джон схватился за ручку, лифт за нами звякнул. Мы услышали, как двери раздвинулись. – Волт? – спросил тоненький голос позади нас. 90 минут до бомбардировки Неназываемого Я едва не описался. Джон увидел выражение моего лица и резко обернулся, держа наготове дробовик. Он пошел впереди, и мы медленно подкрались к открывшемуся лифту. В кабинке стояла маленькая девочка. Черные волосы, длинные и прямые. И грязная ночная рубашка. – Блин, – сказал Джон. – Что ты тут делаешь? – Джон, отойди… – сказал я. Маленькая девочка посмотрела на меня и сказала: – Не бойся, Волт. – Анна? Она кивнула. – Ты ее знаешь? – спросил Джон. – Не опускай дробовик, Джон. – Хочешь его подержать? Я не целюсь в малышей. – А почему в этом ружье так много дырочек? – спросила Анна. – Что ты хочешь? – сказал я. – Отвести тебя к Эми. – Она здесь? Анна молча кивнула. Джон и я обменялись взглядами. – Лады, – спокойно сказал Джон. – Согласен, она ужасно странная. – Черт побери, – прошептал я, – если бы это был фильм ужасов, то зрители сейчас бы закричали, чтобы мы убирались отсюда ко всем чертям. – Ну, они бы подумали об этом. Никто бы не кричал, если только… – Она внизу, – прервала его Анна. – С ней ваша собака. Заходите оба. – Э, нет, – сказал Джон. – Если уж надо идти вниз, то по лестнице. Анна покачала головой. – На лестнице нет света. А мы должны держаться подальше от темноты. Я сглотнул и сказал: – Из-за людей-теней. Она кивнула. – Господи Иисусе, – прошептал Джон. – Оставляю решение на тебя, – сказал я Джону. Ясно, что у него не было никаких идей. И очевидно, нас заманивали в ловушку. И еще более очевидно, нам ничего не оставалось, как идти. – Где она? – спросил Джон. – На каком этаже? – Второй подвал. Там мистер Медведь присматривает за ней. – И этот мистер Медведь… – Плюшевый медвежонок, – сказал я, отвечая за нее. – Хорошо, – сказал мне Джон. – Мы сделаем все следующим образом. Ты ждешь здесь. Две минуты. Я спускаюсь по лестнице. Если там нас что-то ждет, посмотрим, как оно любит дробь. Потом ты спустишься на лифте, и я тебя там встречу. А если она, э, нападет на тебя, тебе надо продержаться только два этажа. Против малышки. – Я думаю, – сказала Анна, – что мы должны поехать вместе. Но Джон уже направился к лестнице. Я перевел дыхание, набрался решимости и шагнул в кабинку лифта, к Анне. Мои пальцы зависли над кнопкой «-2», и я заставил себя досчитать до ста. Приготовился к выстрелам, крикам или чему-то еще такому. Ничего. Я нажал на кнопку. Дверь закрылась. Анна неподвижно стояла слева от меня, глядя вперед, как и глядят люди, едущие в лифте. Лифт заурчал, и мы поехали вниз, вниз и вниз. Крошечная ручка, теплая и мягкая, схватилась за мою. Я посмотрел на Анну, и она улыбнулась мне. Нас тряхнуло, и лифт остановился. Свет погас. Маленькие пальцы сжали мои. Я ударил по двери и заорал: «ДЖОН! ЭЙ!» Никакого ответа. Ладонь Анны крепче сжала мою. Сильно. Слишком сильно. Я ударил кнопки на панели управления. Ничего. Пнул дверь. Попытался вырвать руки из хватки Анны и не сумел. Ее пальцы изменились. Я почувствовал, что они тают в моей хватке, срастаются, и становятся чем-то вроде змеи или щупальца… * * * Вспыхнул свет. Я перевел взгляд на Анну, и она снова была маленькой девочкой с маленькими девичьими ручками. – Этот свет, – сказала она. – Он что-то делает. Я смотрел на нее во все глаза, но она была олицетворением невинности. Дверь открылась, и там стоял Джон, направив дробовик мне в лицо. – Не стреляй, Джон, – сказал я. – Просто, э, не было света. Все чисто? – Ага. Анна вышла из лифта и остановилась, чтобы подобрать плюшевого медвежонка, который выглядел так, словно за последние двадцать лет его покупали и продавали на гаражных распродажах по меньшей мере раза три. Она сжала его в руке и пошла по коридору. * * * Я узнал коридор, запятнанные ржавчиной стальные двери и запах дерьма. Я пошел за Анной, а Джон отправил за мной. Он держал дробовик у уха, направив его в потолок, и пытался глядеть во всех направлениях сразу. Мы повернули за угол, миновав множество дверей, добрались до конца коридора и оказались перед изрешеченной пулями дверью подсобки, забаррикадированной с этой стороны – ее опоясывали металлические прутья со свежими сварными швами. В коридоре валялись пустые мешки из-под цемента и инструменты для каменной кладки, и я спросил себя, не находится ли по другую сторону двери тот самый паровой туннель, только что запечатанный кирпичом и бетоном. Анна повернула налево, в другой коридор. А потом прошла через дверь с табличкой «ФЛИГЕЛЬ», которая открылась в невозможно длинный коридор, казавшийся слишком длинным для этого здания. Мы вошли в него, эхо наших шагов разносилось, казалось, в обоих направлениях. Стены были покрыты выцветшими фресками, изображавшими чудовищные улыбающиеся рожицы, которые могли быть клоунами или мимами. Местами время и сырость соскребли краску, так что огромные участки цветного ландшафта были испорчены или полностью уничтожены, а улыбающиеся жители даже не представляли себе, что рушится сама ткань их мира. Авторы граффити оставили свои подписи, анархические символы и рисунки собственных членов. По стене, слева от меня, бежала надпись, выполненная огромными буквами: ЗВЕЗДЕЦ НЕ ДАЛЕКО ОН УЖЕ НАСТАЛ А НАМ ПЛЕВАТЬ Анна оглянулась на меня и улыбнулась. По моей спине пробежали невидимые муравьи. Я посмотрел назад, на Джона, и понял по его лицу, что он уже сообразил – кто бы ни ждал нас впереди, это не Эми. Плохая новость, и надо было понять, как с этим справиться. Увы, не мы контролировали ситуацию. Мы никогда не контролировали ситуацию. Последняя из работающих аварийных ламп находилась на середине коридора, и свет исчез задолго до того, как мы добрались до его конца. Только наше эхо следовало за нами в темноте – дальше, дальше и дальше. Анна пошла медленнее, и я опять почувствовал ее крошечную теплую ручку в моей. Мы вместе дошли до конца коридора, и я увидел закрытую дверь, из-под которой сочился свет. Именно так описывают состояние клинической смерти – длинный проход с дверью на конце, из которой льется свет. |