
Онлайн книга «Дорога»
Черт бы побрал этого Стаса! Вечно, как напьется, так ему дурь в голову лезет. – Слышь, Серый, ты меня уважаешь? Ну вот, началось. Сейчас драться полезет. Не хочу я с ним драться. – Уважаю. – Тогда покажи. – Слушай, Стас, я тебя уважаю, но повязку снимать не буду. – Почему? – Ну, повязку разматывать неохота. Да и тебя наизнанку вывернет, если увидишь. Все пиво пропадет. – Не пропадет. Я еще столько же выпить могу. Показывай. Тут меня взяла злость. – Хорошо. Показываю… – и я показал Стасу фигу. – Ах ты козел! Это ты мне!… Стас полез через стол, опрокидывая стаканы с пивом, на пол посыпались остатки рыбы, зазвенело разбитое стекло. Сколько раз давал себе слово не пить с малознакомыми людьми! Так этот балбес Колька опять затащил. Теперь в углу помалкивает, пиво сосет… Стаса ухватили сзади за штаны и стащили обратно на диван. Стас был весь в пиве, в рыбьей чешуе, красный, как рак, и отчаянно ругался. Ему сунули в руки недоеденный хвост – и Стас утих. – Спасибо, ребята. – Не за что. А шрам свой мог бы и показать. Может, хоть Стаса стошнило бы… – Не стошнило бы, – снова подал голос угомонившийся было Стас. – Ну покажь, жалко, что ли? Он привстал и запустил в меня хвостом. – И то правда, – отозвался кто-то из угла, – чего ты ломаешься… Снять, что ли? На секунду. И сразу обратно завяжу. Самому ведь интересно – считай, девять лет не разматывал… Выпитое пиво подталкивало к подвигам. – Ладно, уговорили. Только на минутку – покажу – и обратно замотаю. – Об чем разговор! – Только шрама там нет никакого. Наврал я. – А черт тебя разберет, когда ты врешь! Показывай. Я с трудом расстегнул уже основательно приржавевшую застежку (нержавейка, называется!) и стал аккуратно разматывать черную кожаную ленту. Надо будет и вправду заклепок на нее насажать. Пусть думают, что металлист – приставать не будут. Кожа под повязкой была неестественно белая, в красных прожилках, и совсем без волос. Ну, однако, папа и намотал! Перестраховщик. Вот хохма будет, если там вообще ничего нет. Ладно, посмотрим… – Что это у тебя, Серый? Татуировка? – все с интересом придвинулись к моей руке. И в самом деле, что это? На месте родинки – две пересекающиеся окружности, диаметром с двухкопеечную монету, перечеркнутые крест-накрест. Откуда… И тут руку мне словно ожгло огнем. Окружности вспыхнули горячим красным светом, как спираль электроплитки. Нестерпимый жар быстро распространился по всему телу. Перед глазами поплыло, в ушах нарастал звон, окружающее стремительно проваливалось в расплавленную качающуюся пустоту… «Ну вот, предупреждали же!…» – успел подумать я, попытался было отдать приказ несуществующим рукам закрыть проклятую родинку – и это последнее усилие окончательно выбросило меня из реальности… Мыслю – следовательно, существую. Не мыслю? Следовательно, не существую… * * * …Тишина. Нет, не совсем тишина. Часы тикают. За окном, в отдалении, прогрохотал трамвай. Стоп. За каким окном? Лежу на чем-то твердом, наверное, на полу. Очень не хочется открывать глаза. Странно, почему так тихо? Сквозь ресницы я вижу белый потолок с тонкими витиеватыми трещинками, люстру с одним горящим плафоном… Та же комната. И ничего не болит, даже голова. Может, мне все спьяну привиделось? Так вроде бы не с чего, подумаешь, каких-то три литра «Колоса»… Подтягиваю ногу, опираясь руками об пол, при этом влезаю во что-то липкое – а, это Стас стакан с пивом разбил, на стекло бы не напороться! и – медленно встаю, поднимая опухшие веки. И тут же хватаюсь рукой за стенку, чтобы не упасть снова. Возле дивана, обивка которого была разорвана в клочья, лежал окровавленный Стас, неестественно вывернув голову. Живот его был распорот, часть внутренностей вывалилась на паркет. Правая рука была оторвана по локоть, из культяпки еще сочилась кровь, смешиваясь с пивом из раздавленной восьмилитровой канистры. Вот во что я влез… Из-под обломков стола торчали ноги в кроссовках. Одни ноги, без туловища. На правом «Адидасе» налип рыбий плавник. Когда меня перестало рвать, я с трудом разогнулся и побрел в прихожую, к телефону. Телефон, к счастью, уцелел. Я переступил через кого-то с огромной рваной раной на спине и взял трубку. И только тут обратил внимание, что повязка по-прежнему аккуратно закрывает предплечье левой руки. Может, я ее действительно не снимал?… * * * Молоденькому сержанту сразу стало плохо, и пожилой врач из приехавшей с ними «скорой помощи» минут семь приводил его в чувство. Пока они там возились, коренастый капитан с серьезным лицом отвел меня в сторонку и стал задавать вопросы. Я честно удовлетворил его любопытство, умолчав, правда, о случае с повязкой – не хватало еще, чтобы этим заинтересовалась милиция. Внимательно выслушав меня, капитан вместе с очухавшимся сержантом удалился осматривать место происшествия. Бледный сержант предположил возможность пьяной драки, споткнулся о разорванного Стаса и все остальное время угрюмо молчал. Мне сунули протокол, подписку о невыезде, я подписал, не глядя, и потащился домой. В голове гвоздем засела идиотская фраза из протокола. «В квартире имели место пять трупов в состоянии расчленения». Пять трупов. В состоянии. Так нас же было семеро! Это я точно помню! Стаса я опознал сразу, потом Дуремара с Сашкой, Зеленого… И чьи-то ноги. Коля был в турецком свитере, зеленоватый такой, с полосками, варенки на нем кооперативные, туфли, саламандровские, кажется… А ноги-то были в кроссовках! Значит, это Славка. А Николай, выходит, исчез… Куда? Придя домой, я сразу схватил телефонную трубку. – Алло, Коля, это ты? – Я. – Это Сергей. – Ну? Да что он, в самом деле, ваньку валяет!… – Ты знаешь, что на хате произошло?! – А что? – Ты только держись за что-нибудь… Всю компанию в куски порвали. Имеют место пять трупов в состоянии расчленения. Милиция приехала, «скорая»… – Кончай трепаться. – Да не вру я! И трезвый. Ты-то куда исчез? – «Скорую» тебе вызывать побежал. Ты ведь как руку размотал, так посинел сразу и грохнулся; непонятно с чего. А тут телефон на блокираторе. Ну, я и побежал с автомата звонить. Дозвонился, возвращаюсь – а там менты у подъезда, врачи суетятся… Ну, думаю, это ты Стаса порезал. Или он тебя. И ушел. От греха подальше. А что там хоть случилось-то? – Да не знаю я! Очнулся – а они… уже… Слушай, ты б в милицию сходил, а? |