Онлайн книга «Последняя драма Шекспира»
|
– А чего продолжать-то? – Как чего? Куда ты ее повез? Витька тяжело вздохнул. – Давай колись, раз уж начал! Колись, а то все расскажу и Лаврентию и Анжелке! – Зараза ты, Ленка! – Это мне многие говорили. – Ну, значит, привез я ее на улицу этого… как же его… Санаева, что ли… – Какого еще Санаева? – Не, не Санаева – Панаева! Я, помню, ее еще переспрашивал, как пишется, чтобы в навигатор ввести. Точно, улица Панаева, дом семнадцать. Тут она расплатилась и пошла. – Панаева, семнадцать… а квартира? – Ну, ты даешь! На фига мне квартира? Я ее в квартиру не провожал, до дома довез, и все. Она еще сразу к подъезду не пошла, подождала, пока я отъеду, чтобы не видел, в какую дверь войдет. И еще, прежде чем расплатиться, она мне пять раз повторила, чтобы никому не говорил, куда ее возил. – И ты ей пообещал? – Пообещал… что мне, трудно? – Ну, вот видишь? Я всегда говорила, что мужикам верить нельзя ни в коем случае. – Ну, я тебе все рассказал. Могу я рассчитывать, что ты ничего не скажешь Лаврентию… и Анжелке? – А ты как думаешь? Витька побледнел. – Лен, ты чего… я же согласился… я же тебе все… буквально все как есть… – Ну ладно, я подумаю. Все будет зависеть от твоего поведения. Если ты по-хорошему, то и я аналогично. И чтобы эту службу такси сегодня же закрыть! – Сегодня? – жалобно проныл Витька. – Что уж так сразу? Может, с понедельника? – Я сказала – сегодня! И с дядей Гришей сам разберись, он вообще-то мужик отходчивый! – Слушай, Лизка, может, бросить тебе это дело? – Ленка смотрела на подругу в упор. – Ну, сама же говорила, что майорша эта прицепилась к тебе, как репейник к собачьему хвосту, без всяких оснований. Нет у нее на тебя ничего. – Так-то оно так… – пробормотала Лиза, – но странно все как-то… Непонятно. – Это все оттого, что у тебя мужика нету! – тоном заправского психоаналитика произнесла Ленка. – Заведи себе мужика нормального, тогда сразу исчезнут все непонятки! – Да где ж его взять, нормального-то? Среди актеров таких не водится, они все только себя любят и собой любуются, а с другими я вообще не сталкиваюсь. – Но так тоже нельзя, а то сама говорила, Радунский к тебе уже клеиться начал. – Да он так, несерьезно, – отмахнулась Лиза, – а кстати, я тут слышала, как он пел. Голос такой прямо оперный, а в спектаклях его никогда не используют. И вообще прозябает на вторых ролях и вроде никуда не стремится… – А ты не знаешь? – удивилась Ленка. – У него же консерваторское образование, баритон был очень сильный. Начинал он в Михайловском театре, большие надежды подавал, в конкурсах разных участвовал, а потом… жена у него была не то алкоголичка, не то шизофреничка, не то еще что-то в этом роде, в общем, полгода в больнице проводила, полгода дома. Короче, сдал он ее в больницу и уехал на гастроли. А она там в окно выбросилась. – Да что ты? – Ага, а он как узнал про это, так голос у него и сел. Первое время вообще хрипел, а потом заговорил, но петь уже не может. Сказали – от стресса. – Надо же… За разговором они вышли на улицу. – Ну вот, и что мы узнали? – уныло произнесла Лиза. – Что там, на этой улице Панаева в доме семнадцать? В какую квартиру Анна ездила? И куда потом делась? – А может, она в запое и до сих пор там лежит? – задумалась Ленка. – Ты же говорила, что она зашибает. Тогда рано или поздно проспится и вернется. – Ну не настолько же она пьет! И потом, если правда запила, почему не у себя дома? Она одна живет, кто ей помешает? – возразила Лиза. – Ладно, пойду я, после спектакля сил нет, буквально с ног валюсь, да еще Акулова эта всю душу вымотала. Завтра с утра Дездемону репетирую. – Вот, говорила же я тебе, что нужно было в золотистый цвет краситься! Но Лиза уже не слышала, она махнула рукой и зашагала к станции метро. Ленка поглядела ей вслед – красивая все-таки Лизка. И умная. И талантливая. Все у нее получается, теперь вот на главные роли возьмут. А она уж с театром точно завязала навсегда, разве только потом в критики податься. Да только она сама ведь понимает, что это так, для смеха. Ладно, зато у нее семья, девчонки замечательные, и Лешик не таким плохим мужем оказался. Нужно идти на рабочее место, а то как бы ее не турнули. Лаврентий с персоналом крут. Но не успела Ленка развернуться, как на плечо ее легла тяжелая рука. Вот помяни черта, а он уж тут как тут! И вроде росту Лаврентий не самого высокого, а рука на плечо давит как плита каменная. И не какая-нибудь, а могильная. Ленка не стала оправдываться, решив смиренно принять начальственную выволочку. Правда, что-то они с Лизаветой заболтались, время-то рабочее. – Пойдем-ка со мной! – скупо бросил Лаврентий и пошел вперед, широко ступая и не оглядываясь. Ленка проследовала за ним, стараясь хотя бы внешне сохранить лицо. Так дошли они до приемной, где, как обычно, толклись желающие получить работу второстепенные актрисульки. – Лаврентий Палыч! – бросились к нему девицы, но он разогнал их одним движением бровей и пропустил Ленку в кабинет. – Вот что, Елена, – сказал он, усевшись за свой необъятный стол, – или ты сейчас же рассказываешь мне, за каким чертом вертится здесь Лизавета Тверская, что у вас с ней за дела, или можешь писать заявление об уходе. – Это личное, – растерялась Ленка, но Лаврентий рявкнул, чтобы не валяла дурака и рассказывала, что Лизавета ищет и, главное, что уже успела раскопать. Ленка втянула в себя воздух и рассказала. В подробностях. Про Александру Коваленко, которую убили, как думает полиция, вместо Анны, про машину, которую полицейские видели на камере, только не поняли, чья она, а Лизавета догадалась. И про паршивца Витьку, который устроил в гараже агентства частный таксопарк. Вот уж Витьку покрывать она ни за что не станет. – Про Анну нет новостей? – спросил Лаврентий. – Только адрес дома, куда она из театра поехала. – Ладно, можешь идти. Только очень прошу – подружке своей не звони, не предупреждай. Я ей не враг, просто уж в очень нехорошее дело мы все замешались. Ленка вышла, а Лаврентий взял мобильник. – Дядя Гриша? – спросил он, когда водитель ответил. – Подавай через десять минут. Только «Тойоту» не бери, она приметная очень, возьми чего поскромнее. – Хозяин – барин, – ответил водитель, – как скажешь. – Пройдем по финальной сцене! – проговорил Главный. – Начинаем со слов «Мне долг велит…» Лиза взобралась на постель, откинулась на подушки. |