Книга Никогда Никогда. В любви можно все, страница 11 – Коллин Гувер, Таррин Фишер

Джанет и Лэндон открывают двери, и мы с Чарли остаемся ждать в машине.

— Они обмениваются номерами, — говорит она, поглядывая на младшеньких. — Как мило.

Мы молча наблюдаем, как они щебечут, пока Джанет не исчезает в доме.

— Наш черед, — бубнит Чарли, открывая дверь. Я медленно иду с ней по дорожке, надеясь, что ее мама меня не заметит. У меня нет сил разбираться с этой женщиной. Невольно начинаю сочувствовать Чарли.

Она нервно крутит руки. Я знаю, она медлит, потому что не хочет оставаться одна. Во всех ее воспоминаниях мы все время были вместе.

— Который час? — спрашивает она.

Я достаю из кармана телефон.

— Начало одиннадцатого.

Девушка кивает и оглядывается на дом.

— Надеюсь, мама спит… Сайлас…

Я перебиваю:

— Чарли, я не думаю, что нам стоит разделяться.

Она снова встречается со мной взглядом. Вид у нее такой, словно она испытывает облегчение. В конце концов, я единственный человек, которого она знает. Последнее, что нам сейчас нужно, это, наверное, отвлекаться на незнакомцев.

— Хорошо. Я как раз это и собиралась сказать.

Я киваю на дверь позади.

— Нам стоит хотя бы сделать вид, что ты вернулась домой. Иди внутрь. Притворись, что ползешь спать. Я отвезу Лэндона домой и вернусь за тобой через час.

Она соглашается.

— Встретимся в конце дороги. А где переночуем?

Я задумываюсь. Полагаю, будет лучше, если мы останемся у меня, чтобы поискать что-нибудь полезное в комнате — вдруг мы что-то упустили?

— Я незаметно проведу тебя наверх в свою комнату. Нам нужно многое успеть за эту ночь.

Чарли опускает взгляд.

— Наверх? — спрашивает она с любопытством. Затем медленно вдыхает, и я слышу, как втягивается воздух сквозь ее сцепленные зубы. — Сайлас? — она прищуренно смотрит на меня с обвиняющим выражением лица. Понятия не имею, что я сделал, чтобы его спровоцировать. — Ты же не стал бы мне врать, да?

Я склоняю голову, усомнившись, не послышалось ли мне.

— В смысле?

— Я замечала некоторые мелочи…

Мое сердце ухает вниз. Что же я такого сказал?

— Чарли… не уверен, что понимаю тебя.

Она делает шаг назад. Прикрывает рот на секунду, а затем указывает на меня:

— Откуда ты знаешь, что твоя спальня наверху, если ты еще не был дома?

Черт!

Покачав головой, она добавляет:

— И в тюрьме ты кое-что сказал… О том, что в последние дни молился чаще, но мы же помним только сегодняшний день. А утром… когда я заявила, что меня зовут Дилайла? Я видела, что ты пытался не улыбнуться. Потому что знал, я вру. — Ее голос одновременно выражает подозрение и испуг. Я обнадеживающе поднимаю руку, но девушка начинает пятиться к дому.

Это проблема. Не знаю, что ей ответить. Мне не нравится, что она бы предпочла убежать в дом, который еще пять минут назад вызывал в ней ужас, чем остаться со мной. И зачем только я наврал ей этим утром?

— Чарли, пожалуйста, не бойся…

Но я вижу, что уже слишком поздно.

Она кидается к входной двери, но я догоняю и обхватываю девушку, прижимая ее к груди. Она начинает истошно кричать, и я зажимаю ей рот ладонью.

— Успокойся, — шепчу ей на ухо. — Я не причиню тебе вреда.

Последнее, что мне нужно, это чтобы она перестала мне верить. Чарли хватается обеими руками за мою ладонь, пытаясь высвободиться из хватки.

— Ты права, Чарли, ты права. Я соврал. Но если ты успокоишься хоть на две секунды, я объясню почему.

Она поднимает ногу, опираясь на меня спиной. Затем со всей силы отталкивается ею от дома, и мы оба падаем назад. Я выпускаю ее из рук, и она начинает уползать, но мне удается в последний момент ухватить ее и прижать к земле. Чарли поднимает голову и смотрит на меня круглыми глазами, но уже не кричит. Я прижимаю ее руки к земле.

— Перестань! — приказываю я.

— Зачем ты соврал? — кричит она. — Зачем притворялся, что с тобой происходит то же самое?!

Она снова брыкается, но я усиливаю хватку.

— Чарли, я не притворяюсь! Я тоже все забывал! Но сегодня этого не произошло. Не знаю почему. Я помню лишь последние два дня, все! Клянусь. — Я смотрю ей в глаза. Чарли продолжает бороться, но как-то неохотно, словно хочет услышать мое объяснение. — Утром я не хотел, чтобы ты меня боялась, поэтому сделал вид, что это случилось вновь. Клянусь, до сегодняшнего утра это происходило с нами обоими.

Она успокаивается, опускает голову на землю и закрывает глаза от усталости. Эмоциональной и физической.

— Почему это происходит? — шепчет она, примирившись с поражением.

— Не знаю, Чарли. — Говоря это, я отпускаю одну руку. — Не знаю. — Убираю волосы с ее лица. — Сейчас я тебя отпущу. Затем встану и сяду в машину. После того, как отвезу Лэндона, я вернусь за тобой, ладно?

Она кивает, но глаз не открывает. Я отпускаю вторую руку и плавно поднимаюсь. Освободившись, Чарли быстро садится и отодвигается от меня, прежде чем встать.

— Я врал, чтобы защитить тебя. А не чтобы навредить. Ты же мне веришь, да?

Она трет место на руке, где я ее держал. Затем слабо кивает и, прочистив горло, говорит:

— Возвращайся через час. И никогда больше не ври мне.

Я жду, пока она зайдет в дом, прежде чем направиться к машине.

— Что это, черт возьми, было?! — интересуется Лэндон.

— Ничего, — отвечаю я, глядя в окно, пока мы проезжаем мимо дома Винвудов. — Просто пожелал ей спокойной ночи. — Тянусь на заднее сиденье за нашими вещами. — Я собираюсь вернуться в Jamais Jamais.

Братец смеется.

— Вчера мы немного его покорежили. Помнишь, машиной ворота сносили?

Помню. Я там был.

— Но авто еще может ездить. Попытаться стоит, да и не могу я постоянно пользоваться этой тачкой. А чья это вообще машина?

— Мамина, — отвечает он. — Утром я написал, что мы сдали твою в мойку и нам нужна ее тачка.

Я знал, что он хороший парень.

— Значит… Джанет, да? — спрашиваю я.

Лэндон отворачивается к окну.

— Заткнись.

Капот машины смят до такой степени, что превратился в массу искореженного металла. Но, судя по всему, повреждения были только внешними, поскольку машина завелась с первого раза.

Мне так и хотелось снова зайти за ворота и накричать на ту безумную женщину, что сбила нас с верного пути, но я не стал этого делать. Папа Чарли и так перевернул ее мир с ног на голову.