Книга Никогда Никогда. В любви можно все, страница 17 – Коллин Гувер, Таррин Фишер

Я захожу в кабинет, и он указывает мне сесть рядом с Сайласом. Сажусь. Он пару раз проходит вдоль стола и останавливается. Поворачивается к нам и смотрит мне прямо в глаза.

— Я обязан извиниться перед тобой.

Уверена, он заметил шок на моем лице.

— Да?

Он кивает.

— Я был груб с тобой. То, что сделал мне твой отец — вернее, нашей компании, — не имеет никакого отношения к тебе. Тем не менее я винил тебя, когда пропали документы, поскольку знал, как яростно ты его защищала. — Он смотрит на Сайласа и продолжает: — Я совру, если не скажу, что разочарован в тебе, Сайлас. Вмешиваться в федеральное расследование…

— Пап, мне было шестнадцать. Я не понимал, что делал. Но сейчас понимаю, и мы с Чарли хотим все исправить.

Кларк кивает, обходит стол и садится.

— Значит ли это, что мы будем чаще видеть тебя здесь, Чарли?

Я кошусь на Сайласа, а затем снова на его отца.

— Да, сэр.

Он слабо улыбается, прямо как его сын. Этому мужчине стоит почаще это делать.

— Очень хорошо.

Мы с Сайласом сразу понимаем намек: пора уходить. Поднявшись по лестнице, Сайлас театрально падает, ложась на верхних ступеньках, и хватается за грудь.

— Господи, до чего же страшный этот мужчина!

Я смеюсь и поднимаю его на ноги.

Даже если завтра удача нам не улыбнется, мы сделали хотя бы одно доброе дело.

— Чарли, сегодня ты проявила себя молодцом, играла по-спортивному, — говорит Сайлас, кидая мне футболку. Я сижу на полу, скрестив ноги. Ловлю ее и разглаживаю, чтобы увидеть картинку спереди. Это футболка из лагеря. Штаны не прилагаются.

— Так ты со мной флиртуешь? — спрашиваю я. — Делаешь спортивные комплименты?

Сайлас кривится.

— Оглянись. Видишь здесь что-нибудь, относящееся к спорту?

Его правда — по комнате видно, что больше всего его интересует фотография.

— Но ведь ты член футбольной команды.

— Да, но я не хочу в ней быть.

— Чарли говорит выйди из команды.

— Может, я так и поступлю.

После этого он открывает дверь комнаты. Я слышу, как он перепрыгивает через две ступеньки, спускаясь по лестнице. Жду с минуту, чтобы увидеть, что он задумал. Вскоре парень возвращается. Закрыв дверь, он мне улыбается.

— Я только что сказал отцу, что бросаю футбол, — гордо заявляет он.

— И что он ответил?

Пожимает плечами.

— Не знаю. Должно быть, я его боюсь, поскольку стоило мне это выпалить, как я сразу убежал. — Сайлас подмигивает. — А ты что бросаешь, Шарлиз?

— Отца. — Ответ дается легко. — Чарли должна распрощаться с тем, что мешает ее эмоциональному росту.

Сайлас замирает и смотрит на меня. У него странный взгляд. Он мне незнаком.

— Что?! — Я принимаю защитную позу.

Он качает головой.

— Ничего. Просто это была хорошая идея.

Я обхватываю руками колени и опускаю взгляд на ковер. Почему от одного его комплимента мое тело будто оживает? Не может же его мнение быть настолько важным для Чарли! Для меня. Тогда я наверняка бы об этом помнила. Да и вообще, на чье мнение мы обязаны полагаться в жизни? Родителей? У меня-то они откровенно хреновые. Парня? Если не встречаешься со святошей, типа Сайласа Нэша, это может плохо закончиться. Задумываюсь, что бы ответить Джанет, если она когда-нибудь задаст подобный вопрос.

— Доверяй своим инстинктам, — говорю я в голос.

— Ты о чем? — интересуется Сайлас. Он копается в коробке, найденной в шкафу, но садится на корточки, чтобы посмотреть на меня.

— Доверяй своим инстинктам. Не сердцу, потому что оно угождает нашим желаниям, и не разуму, так как он слишком полагается на логику.

Он медленно кивает, не сводя с меня глаз.

— Знаешь, Шарлиз, ты выглядишь очень сексуально, когда углубляешься в философию и говоришь подобные вещи. Так что, если, конечно, ты не хочешь сыграть в еще один раунд «Сайлас говорит», то лучше оставь философию на потом.

Я откладываю футболку и смотрю на Сайласа. Думаю о сегодняшнем дне. О нашем поцелуе. Я буду вруньей, если не признаюсь в своих надеждах, что он снова меня поцелует вечером. На сей раз наедине, без множества зрителей. Опускаю взгляд и тяну за ниточку ковра. Мое лицо начинает краснеть.

— Что, если я хочу сыграть еще один раунд?

— Чарли… — начинает он, словно мое имя служит неким предупреждением.

— Что бы сказал Сайлас?

Мы одновременно встаем. Я наблюдаю, как он проводит рукой по затылку. Мое сердце стучит так быстро, словно пытается высвободиться и сбежать из комнаты раньше, чем до него доберется Сайлас.

— Уверена, что хочешь сыграть? — спрашивает, пронзая серьезным взглядом.

Я киваю. А почему бы и нет? Судя по нашим письмам, нам не впервой это делать. И вероятность такова, что мы не вспомним об этом завтра.

— Абсолютно, — отвечаю я, пытаясь говорить увереннее, чем есть на самом деле. — Это мое любимое занятие.

Внезапно Сайлас становится более серьезным, словно попал в свою стихию. За этим увлекательно наблюдать.

— Сайлас говорит… сними футболку.

Я поднимаю брови, но повинуюсь, снимая футболку через голову. Слышу, как он резко втягивает воздух, но стесняюсь посмотреть ему в глаза. Бретелька лифчика соскальзывает с плеча.

— Сайлас говорит… опусти вторую бретельку.

Мои руки слегка дрожат. Парень делает плавный шаг ко мне, глядя на мою грудь, прикрытую рукой. Затем смотрит мне в глаза. Уголки его губ приподнимаются. Думает, что я вот-вот откажусь от игры. Это видно.

— Сайлас говорит… расстегни лифчик.

Застежка находится спереди. Пока я ее расстегиваю, смотрю Сайласу прямо в глаза. Он сглатывает, когда я снимаю лифчик и беру его кончиком пальца за бретельку. Прохладный воздух и взгляд Сайласа вызывают у меня желание отвернуться. Он прослеживает, как лифчик падает на пол. А затем смотрит на меня с улыбкой. И в то же время нет. Не знаю, как он это делает — выглядит одновременно таким счастливым и таким серьезным.

— Сайлас говорит подойди.

Я не могу отвернуться, когда он так на меня смотрит. Подхожу к нему, и он протягивает ко мне руку. Кладет ее мне на затылок и запутывается пальцами в волосах.

— Сайлас говорит…

— Заткнись, Сайлас, — перебиваю я. — Просто поцелуй меня.

Он наклоняется и страстно целует меня в губы. Парень нежно ласкает меня губами, прежде чем приоткрыть мне губы языком. Целуемся мы ритмично, словно делали это больше одного раза. Его рука крепко сжимает мои волосы, и у меня подгибаются коленки. В легких заканчивается воздух, а глаза застилает пелена.