Онлайн книга «Кровь пьют руками»
|
След от самолета не бывает темно-желтым. И у него нет рваных краев. Трещина! Страшная трещина, пересекающая небосвод. Словно небо, наше привычное голубое небо, разорвалось ветхой тканью, и в просвет глянуло небо иное, кованное из тяжелого золота. Иное — Последнее небо. Небо, которое видят Те. — …Нельзя! Та реальность, в которой мы находимся… Она не выдержит! Равновесие уже нарушено! Любой толчок может превратить мир в хаос!.. Черный Ворон, Черный Ворон! Ты опять накаркал! Странно: я не почувствовала страха. Только холод — и пустоту. Чуждую пульсирующую пустоту. Пустоту — и боль. Боль Второго Грехопадения. …И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно… Мы простерли руку. И нам не жить вечно… — Значит, началось, — Игорь вздохнул, закрыл глаза, — К-кажется, господин Молитвин был п-прав… Времени мало, слушай! Он весь подобрался, серый взгляд блеснул. — Т-ты должна уз-нать, пока мы еще здесь… Б-боссы согласились со мной, но потребовали проверить т-тебя — по-настоящему п-проверить. Честно г-говоря, и у меня были подозрения. П-по-мнишь, мы с тобой пошли ночью гулять, а ты п-придумала какую-то чушь с д-дискетой? Я только вздохнула. Да, за глупость приходится дорого платить! — П-потом Залесский передал тебе распечатку. Я решил, что тебя шантажируют, п-причем успешно. А я даже не успела прочитать эти проклятые листки! — Залесский и Молитвин б-были косвенно связаны с этим уголовником К-капустняком, а у того имелись к-контакты с федералами. Я решил… — Игорь! — не выдержала я. — Я все могу объяснить! Мне приказали проконтролировать вашу встречу!.. Он вновь помотал головой: — Н-не надо! Я все знаю. Теперь знаю. А в тот день… От меня требовали результата. Точного результата, понимаешь? И тогда… Игорь резко выдохнул, глянул прямо в лицо. И снова — боль. — Я т-тогда… Я решился… Решился нарушить Правило Ноль… Я вздрогнула — еще не понимая почему. Пятый! В тот вечер, перед страшной бойней. «…Неофициально предлагаю немедленно воспользоваться пунктом № 8 Правил и покинуть город. Предупреждаю — сигнал „Этна“ отменен и нарушено ПРАВИЛО НОЛЬ. Повторяю: ПРАВИЛО НОЛЬ…» Правило Ноль… Пятый! О чем ты предупреждал меня, Пятый? — Тебя п-предупредили. — Игорь словно читал мои мысли. — Предупредили — но ты осталась. Что я м-мог подумать? — Что я не знаю этого проклятого правила! — в отчаянии воскликнула я. — Нет никакого Правила Ноль! — Есть… Слова падали медленно, тяжело; не слова тонные авиабомбы на беззащитный город. — П-правило Ноль… Никогда, н-ни при каких обстоятельствах не в-выдавай агента! Н-никогда! Это — самое святое п-правило любой разведки… Небо беззвучно дрогнуло, пошло трещинами и битым стеклом обрушилось вниз. На меня. — Могу я узнать… причину? — Конечно, можете, гражданка… Стрела? Я не ошибаюсь? — …Вы правы, придется колоть. — Двойную дозу? — Да. Обидно! Красивая женщина… — Нет! Нет! Нет… Не говори дальше! Не говори! Забыв обо всем, я ткнулась лицом в его плечо, пытаясь спрятаться, исчезнуть, не думать. Этого не было! Маг не мог выдать меня! Не мог! Он — не мог!.. Меня ведь убивали! Убивали! Он отстранил меня — осторожно, но решительно. Словно зачумленную. Или словно у него самого — чума. — Когда т-тебя нашли в камере… У тебя и пульса-то не было, Ирина! Я вдруг п-подумал, что мне придется жить дальше. И это, п-пожалуй, было страшнее всего. Я поглядела на умирающее небо. Трещина расползалась, темное золото бугрилось неровной, словно кованной грубым молотом, твердью. Вспомнилась старая сказка, читанная еще в детстве. На Золотом Небе живут боги. Им нет дела до нас. Пока мы, живущие под Голубым небом, не переступим порог. И еще песня была. Саша ее даже петь пытался. Мелодия старая, чуть ли не XVII века, а слова написал Сашин приятель, он потом в Париж уехал, письма присылал — с яркими марками. На одной, помню, картина была — Ван-Гог, «Едоки картофеля»… — Над небом голубым Есть город золотой… Угадал, парень! Он ведь художник, у художников все не так, они видят. Эту песню потом многие исполняли, но ошибались — по привычке. Золотой город над небом, а не под ним! Жаль только, в дивный сад нам не попасть! Или ты все-таки попал туда, Саша? Туда, где гуляет Огнегри-" вый Лев?.. Игорь что-то говорил, но я уже не слушала. Все и так ясно. Девятый выполнил приказ. Интересно, понимал ли Маг, что баба, которую он отдавал палачам с лампой, влюбилась в него, словно кошка? Старая глупая кошка?! Наверное, понимал. Он ведь умница, сероглазый Магистр! Сероглазый Волк… Теперь понятно, кто был загадочным «чистильщиком»! Когда мне светили лампой в глаза, Игорь тоже включал лампу — и читал все подряд. Читал, откладывал нужное… Работа такая. — Ирина! Стрела! Я очнулась. Надо слушать,, кивать, отвечать… — Пятый. Что с ним? Маг долго молчал, затем дернул щекой. — Она не имела права предупреждать тебя. Не имела! Она?! — Ее звали Марианна Тишинская. Она была очень хорошим работником… Звали… Была… Марианна — какое красивое имя! Мари-Анна… Прости меня, Пятый! Ради Господа! Еще и этот камень на душу! — Священники. Это тоже — ты? Маг отвел глаза. — П-пришлось. Егоров слишком много понял. У м-меня был человечек в ФСБ, а у него — к-контакт среди «ганфайтеров». С ордером они, г-гады, сами сообразили, чтобы т-тебя прижать… Я не стала переспрашивать. Самой надо было сообразить, дуре! Еще тогда, когда я подарила Игорю проклятый немецкий журнал! Отец Александр догадался обо всем — и не стал молчать. — Я н-не прошу прощения, Стрела! Такое не прощают. Я м-мог бы врать тебе и дальше… Я взяла его за руку. Рука была холодной, мертвой. Спросить, лгал ли он, когда его губы… Зачем? Может, и не лгал. Иначе бы не стал рассказывать такое. Перескажи я Третьему наш разговор — и все. Конец! И Девятому, и скорее всего мне. |