Онлайн книга «Кровь пьют руками»
|
Игорь молча подносит палец к губам. Его пистолет наготове, ждет верной собакой, способной рявкнуть в любую секунду по приказу хозяина. Прижимаюсь к шершавой влажной стене, прислушиваюсь. В подъезде тихо. Могильный склеп, не подъезд. Значит, и там — накрылись. Дверь скрипит: мерзко, еле слышно. Маг сглатывает, левой рукой зачем-то проводит по волосам; ныряет в черную сырость. Секунда. Две. — 3-заходи! Под ногами кровь — как в тот день, когда шаман Ерпалыч тихим словом смирял кентов. Знакомый, отвратительный запах… Испуганно щелкает выключатель. Равнодушие желтого света, исходящего от лампочки под потолком… — Оп-поздали! Игорь кивает на открытую дверь парадного хода — мимо подвала, на улицу, где он когда-то любовался «китоврасами». Но я смотрю не туда. Там пусто, тихо, а вот здесь… Здесь тоже тихо; но не пусто. Я не ошиблась — все как в тот раз. Или почти — все. Старший сержант Петров плашмя лежит на ступеньках, сжимая в руке свой нелепый палаш. Второй рукой Петров, невозможно, по-змеиному выгнувшись, дотягивается до автомата. На палаше засыхает бурая ржавчина, на лице упрямого Ричарда Родионовича — тоже кровь, кровью намок казенный полушубок, один погон почти сорван,висит на нитке. Плохо соображая, что я делаю, перебираюсь через завал из тел. Касаюсь запястья. Все. Позади, на площадке первого пролета… Сразу и не разобрать, что там. Узнаю только буйную бороду. Мотоцикл по имени Фол опрокинут на кафельную плитку, полузавален двумя телами, чьи-то пальцы мертвой хваткой вцепились ему в горло. Вцепились — не разжались. Еще один в серой куртке и вязаной шапочке (такой же, как у женщины во дворе) лежит навзничь рядом, возле руки — десантный нож с «кишкодером»-обушком. Еще кто-то… светлый плащ, на левом лацкане — бурое пятно, словно орден Кровавой Звезды. — Ушел, г-гад! — Сероглазый Волк кивает на противоположный выход. — Ч-черт, пожадничал, надо быловзвод к-кинуть… — Но почему Залесский? — не выдерживаю я. — Игорь! Ведь он просто алкаш! Маг по имени Истр злобно усмехается, качает головой. — Просто алкаш, Стрела?! Просто алкаш?! В том-то и беда, что все Легаты поначалу — просто! Жаль, не успели! Легаты? Но кто бы мог подумать, что этот мямля в тапочках!.. Мямля в тапочках сумел узнать об Эми, не выходя из своей квартиры; и диктофон кричал чайками над океаном, и стрим-айлендцы говорили по-русски. Мямля в тапочках просил за меня Ворона, или что он там делал за меня, этот мямля, — и Ворон сотворил чудо. Брат этого мямли… — Почему вы не обратились к подобному мне? По моим сведениям, вы имеете такую возможность. — Господин Молитвин умер. Больше нам не к кому обращаться. — Мистер Молитвин? Ваша информация не есть полная… Вот о ком говорил Пол-у-Бог! Игорь прячет пистолет, морщит нос, беззвучно смеется. — 3-завалили задание, Стрела! Ладно, ну его к свиньям собачьим! Сейчас поднимемся, взглянем н-на всякий случай… Но подниматься нам не пришлось. Стук двери — негромкий, резкий. Шаги. Кто-то спускается вниз. Пистолет вновь в руках Игоря. Мы отходим в узкий аппендикс выхода во двор. Неужели он? Тот, кто идет к нам, слегка шаркает ногами. Словно старик. Словно каждый шаг стоит ему года жизни. — Игорь! Не надо оружия! Маг смотрит на мертвецов, загромоздивших пролет и лестницу, скалится, кивает. — Д-да, Стрела. Не поможет… Шаги все ближе… Он! Алик-алкаш, Легат Печати, спускается по лестнице. На плечах — старая куртка с латкой на левом локте, на ногах — знакомые тапочки. В руках — разлохмаченная пачка листков. Идет медленно, с трудом, наваливаясь боком на перила. Возле трупа сержанта Петрова он останавливается — на какой-то миг. Затем прижимается к стене, протискивается. Мы ждем; С ноги Легата спадает тапочка, он долго ищет ее, надевает. — Мне… надо пройти. Голос звучит глухо, странно. Глаза смотрят под ноги. — Зачем вы убили м-моих людей, Олег Авраа-мович? — Игорь уже пришел в себя, на лице — привычная улыбка. — Они просто хотели с вами п-побеседовать. Легат поднимает взгляд: так поднимают убитого ребенка. На нас смотрят незнакомые мертвые глаза. Такие же, как у его брата. Нет, другие! В глазах у Пол-у-Бога — цунами. В этих глазах — только пустота. Ничего не осталось. — Я… не убивал их. Мне надо пройти… Игорь кивает, берется рукой за дверь. — Ладно! Поговорим во дворе. Над нами — пустые окна с выбитыми стеклами. Под ногами — черный тающий снег. А над всем этим — расколотое небо. Легат выходит из подъезда, неторопливо оглядывается, словно видит двор первый раз в жизни. Левая рука сжимает листки бумаги. — Мне… надо… — Олег Авраамович! — Маг усмехается уверенно, твердо. — В-все, что вам нужно, -это п-пройти к вертолету. Пилот я н-неважнецкйй, но обещаю д-доставить в целости. И вновь на нас смотрит пустота. — Мне… не надо туда. Но я… могу вас проводить… Идем молча, не торопясь. Два раза с ноги Легата падает тапочка. Одна и та же — левая. Бензин догорает, плещет последними язычками; зато вовсю горят дрова — обломки взорванного сарая. Маг оглядывается, удовлетворенно кивает. — От-тлично! Олег Авраамович! Позвольте объяснить вам суть д-дела. Организация, к-которую я представляю, поручила мне доставить вас в некий н-научно-исследовательский центр… — Меня? В его голосе слышится что-то живое. Насмешка? — В-вас, Олег Авраамович. Извините, что не озаботились этим раньше, но т-только сегодня удалось п-понять, что вы — это вы. Спасибо г-гос-подину Молитвину, вечная ему память! Молитвину? Да, конечно! Как же сразу не догадалась? «Али… Алика… Не дайте… убить…» Предсмертное карканье Черного Ворона! — Олег Авраамович! События развиваются слишком б-быстро. Не исключено, что п-потребуется серьезное скоординированное вмешательство — с участием т-таких, как вы. Это -только начало! |