Книга Стиль подлеца, страница 30 – Чингиз Абдуллаев

В половине двенадцатого Дронго увидел наконец, как во двор въезжает темная «девятка» майора. За рулем сидел сам Лысаков. В салоне машины, кроме него, никого не было. Лысаков въехал во двор, вышел из автомобиля, открыл дверь гаража. Сел за руль, осторожно въехал в гараж. Включил свет. Закрыл одну створку ворот. Подошел к машине, чтобы вытащить ключ и захлопнуть дверцу, поставив ее на сигнализацию, и тут услышал, как за его спиной захлопнулась вторая створка ворот. Лысаков обернулся. У дверей стоял Дронго с пистолетом в руках.

— Добрый вечер, — поздоровался он, — вы поздно возвращаетесь домой.

Лысаков не был трусливым человеком. И он не растерялся. Зло сверкнув глазами, он сделал жест, намереваясь дотянуться до кнопки включения сигнализации. Если он успеет быстро наклониться, то сирена оповестит всех соседей о нападении на его машину. Но его может опередить и этот тип, который так обидно ушел от него вчера, — он успеет выстрелить. Это Лысаков понимал четко.

— Сделайте шаг назад, — приказал Дронго, взмахнув пистолетом.

Майор с тоской посмотрел на кнопку сигнализации и, выпрямившись, отошел назад.

— Теперь очень осторожно двумя пальцами правой руки достаньте свой пистолет и бросьте его на землю, — продолжил Дронго, — предупреждаю вас, что при малейшем неточном движении я буду стрелять без предупреждения. Кстати, если вы обратили внимание, у меня пистолет с глушителем. Никто даже не услышит моих выстрелов.

Лысаков потянулся за пистолетом, висевшим у него в кобуре под левым плечом.

— Спокойнее, — напомнил Дронго, — очень медленно и осторожно.

Майор все-таки захотел рискнуть. Он поднял средний палец, пытаясь перехватить пистолет, и услышал над головой выстрел. Дронго выстрелил, не раздумывая. Раздался глухой хлопок. Лысаков убрал палец и бросил пистолет на землю.

— Совсем чокнутый, — пробормотал он, глядя на стоявшего перед ним человека.

— Вы даже не представляете, какой, — кивнул Дронго. — Вчера вы стояли с пистолетом в руках, пытаясь порвать мой паспорт и посадить меня в ваш карцер. Если я ничего не путаю, мне кажется, что меня даже били в вашем кабинете. Впрочем, я не злопамятный. У меня есть к вам всего три вопроса. Гарантия — ваша жизнь. Либо вы мне отвечаете на вопросы, либо утром вас находят в этом гараже.

— Все поймут, что это сделал ты, — прошептал с ненавистью майор.

— Не уверен. Во-первых, у меня есть алиби, я о нем заранее позаботился. Во-вторых, у меня дипломатический паспорт, а значит, меня, если даже арестуют, то в худшем случае выдворят из России. И в-третьих, я надеюсь, что завтра утром о майоре Лысакове будут знать ненамного больше, чем сегодня.

— Пугаешь? — усмехнулся майор.

— Нет. Просто информирую. У меня есть интересная запись. Это пленка, где записан разговор водителя того самого бизнесмена, в номере которого нашли убитую женщину, и человека, который привел ее туда. Хочешь послушать?

— Какая запись? — не понял Лысаков. Вместо ответа Дронго достал из левого кармана небольшой магнитофон и включил его, положив прямо на капот машины. Раздались голоса Леонида и Арсена. Майор слушал разговор внимательно, чуть наклонив голову, словно пытаясь сообразить, как именно эта пленка могла попасть в руки этого опасного человека. А Дронго, в свою очередь, внимательно следил за своим пленником, отмечая малейшие изменения его лица во время разговора. Первая запись кончилась, и Дронго выключил магнитофон.

— Это не все, — пояснил он, улыбаясь. — Хотите слушать дальше или поверите мне на слово?

— Что тебе нужно?

— Только три желания, как в хорошей волшебной сказке. Вы исполняете мои три желания, и я исчезаю. Оставив вас наедине с вашим пистолетом и вашей машиной. Кстати, будьте любезны, отбросьте пистолет ногой под машину. Я вижу, как вы на него коситесь, пытаясь сообразить, успеете ли вы прыгнуть, схватить оружие и выстрелить в меня раньше, чем я нажму свой курок. Спешу вас заверить — не успеете. Поэтому не нужно соблазнов, отбросьте его ногой под автомобиль.

Лысаков сжал зубы, но отвечать не стал. Просто ударил ногой по пистолету, и тот отлетел под машину. Лысаков намеренно сильно пнул его в сторону. Пистолет ударился о стенку и полетел обратно, оставшись под машиной, совсем рядом с ногами майора. Дронго пока левой рукой убрал кассету, доставая из кармана новую. И поставил магнитофон на запись.

— Какие вопросы? — прохрипел Лысаков.

— Кто вам дал указание поставить и снять камеру? Когда вы это сделали? И кто такой Арсен?

Лысаков молчал. Он пытался сообразить, что именно ему нужно говорить, но направленный на него пистолет его явно нервировал.

— Где гарантии? — спросил майор, тяжело дыша.

— Мое слово, — твердо сказал Дронго, — по-моему, этого более чем достаточно. В отличие от вас, я никогда не нарушаю данного слова.

— Я не ставил камеру и не знаю, кто это делал. Это первый ответ.

— Но вы ее сняли?

— Да, — кивнул майор.

— Кто дал вам указание об изъятии камеры? Лысаков молчал. Облизнул губы. Закрыл глаза, открыл.

— Нет, — сказал он, — я не скажу, можешь стрелять.

— Когда вы сняли камеру? — Дронго обращался к нему на «вы», и это окончательно сбивало его с толку, нервируя еще сильнее.

— В день убийства. Я остался один в комнате, подошел к картине и снял камеру. Вечером я увидел Коптеву, которая осматривала стенку под картиной и заметила там место от камеры и провода. Я ей сказал, чтобы она никому и ничего не говорила.

— Кто такой Арсен?

— Не знаю. Наверно, какой-нибудь сутенер, я такими мелки??и сошками не занимаюсь. — Дронго подумал, что Лысакову свойственно логическое мышление оперативника и он сделал правильные выводы из разговора, записанного на пленку.

— Хорошо, — кивнул Дронго, — вы ответили на два с половиной вопроса. Осталась всего-навсего половина первого вопроса. Итак, кто приказал вам снять камеру?

— Я не скажу, — упрямо повторил Лысаков.

— В ней была пленка?

— Нет, пленку уже достали. Она была пустой.

— Кому вы передали камеру?

— Никому. Мне сказали, чтобы я ее снял и разбил. Я так и сделал. Сразу разбил на мелкие куски и утопил в реке, выбросив в разные стороны.

— Я задаю все тот же вопрос. Кто дал вам указание снять камеру? Или, если хотите, кто дал указание разбить камеру?

— Нет, — снова ответил Лысаков, — я не могу говорить. Меня сразу убьют. Я ничего не могу говорить.

— Обещаю, что никто не узнает о нашем разговоре.

— Нет, — упрямо повторил Лысаков, — они меня найдут и убьют.