Книга Стиль подлеца, страница 43 – Чингиз Абдуллаев

Без слов такой пистолет, с характерным глушителем, мог сказать многое о его владельце.

— Кто вы такие? — прохрипел пленник.

— Вы Денис? — вместо ответа спросил Дронго.

— А ты кто такой? — огрызнулся «жених».

— Не нужно хамить, — посоветовал Дронго, — я уверен, что это вы убили Ирину Максименко и нашего водителя. Фирменный стиль расправы с жертвой — первая пуля в спину, вторая в грудь, а третья, как контрольный выстрел, в голову, — повторился.

— Какая чушь, — ровным голосом ответил незнакомец. Он был слишком спокоен, услышав такие чудовищные обвинения. И это его выдавало. Когда «жених» понял, что самообладание не самый лучший аргумент и лучше избрать другой стиль беседы, было уже поздно. Дронго увидел, что они не ошиблись.

— Вы поедете с нами, — уверенно сказал он, обращаясь к Денису.

— Это произвол, — ровным голосом продолжал тот, — вы за это ответите. У вас есть ордер на мой арест?

— Конечно, нет. Но я думаю, что вы не будете настаивать на такой формальности? С таким пистолетом, как у вас, и быть таким формалистом. Не волнуйтесь, мы не станем вас сразу убивать. Постараемся дотянуть до офиса нашей фирмы, где и намерены с вами объясниться.

— Какой фирмы? — нервно спросил убийца.

— Той самой, — Дронго улыбнулся, — президента которой вы так не любили. И даже сыграли его роль в любительском кино.

Пленник молчал. Когда его подвели к машине, он попытался вырваться. Резкий удар ногой влево, короткий хук двумя руками вправо. Но наручники мешали двигаться. Дронго стоял рядом, и сбить его с ног одним ударом было невозможно. Денис попытался снова ударить двумя руками, но Дронго легко перехватил его руки и нанес ответный удар в лицо. Несчастный пошатнулся — у Дронго был мощный кулак.

— Ничья, — заключил Дронго, — садитесь в машину.

Тяжело дыша, «жених» забрался в джип. Слева сел один из самых мощных ребят, приехавших с Ильиным. Справа — сам Андрей Ильин. Впереди расположился Дронго.

— Поехали, — приказал он водителю.

— Я буду жаловаться, — вяло сообщил «жених».

— Обязательно, — кивнул Ильин, когда машина тронулась, — можете жаловаться хоть в ООН. Поехали быстрее, — крикнул он водителю, — у нас мало времени.

Их пленник молчал. Он молчал все время, пока автомобиль добирался до офиса. Молчал, когда машины въехали в гараж. Молчал и тогда, когда его тычками в спину поднимали в кабинет Федосеева. И лишь наверху, когда его ввели в кабинет и он увидел генерала, его лицо вдруг перекосилось, он криво усмехнулся и сказал:

— Здравия желаю, Савва Афанасьевич.

— Здравствуй, — кивнул генерал, — вот мы и встретились, Денис. Кажется, такая у тебя теперь кличка. Встретились спустя столько лет.

— Вы знакомы? — удивился входивший в кабинет Андрей Ильин.

— И очень хорошо, — сказал Федосеев. — Он работал в Первом главном управлении. Считался лучшим ликвидатором, убирая опасных свидетелей за рубежом. Как ты думаешь, сколько ему лет?

Ильин посмотрел на сидевшего за столом пленника. Пожал плечами.

— Лет тридцать — тридцать пять?

— Сорок четыре, — торжественно провозгласил генерал. — Я знал его еще с конца семидесятых. Это полковник Курлаев, самый известный специалист по решению разнообразного рода проблем.

— Жених, — напомнил вошедший Дронго.

— Вот именно, — улыбнулся Федосеев, — он такой же жених, как я невеста. Мы давно знаем друг друга. Думаю, он понимает, в какое дерьмо вляпался. Значит, так, полковник, — решительно сказал генерал, — не будем притворяться. Мы давно и основательно знакомы. И не будем валять дурака. Ты, все знаешь про меня, а я про тебя. Держать тебя здесь глупо, все равно отнимут. Отпускать еще глупее. Поэтому расскажи все сам, по порядку. А я уже решу, что нам делать.

— Вы же все понимаете, — бесстрастно сказал полковник, — я не думал, что встречу вас. У меня своя работа.

— А у меня своя, — ударил кулаком по столу Федосеев, — и я должен знать, как все это было.

Наступило долгое молчание. Очевидно, полковник колебался. Дронго и Андрей Ильин смотрели на пленника, ожидая его решения.

— Вы ведь все понимаете, — повторил Курлаев, — если я начну говорить, то подпишу себе приговор. И никто из вас не сможет его отменить или позволить мне подать апелляцию.

— Я все знаю, — кивнул Федосеев, — если даже ты будешь отрицать, все равно ясно, что ты делал в этом доме. И кто убил женщину в номере отеля — тоже ясно. Поэтому можешь говорить или не говорить, это уже все равно. Ты наемный убийца, и мы можем доказать, что именно ты стрелял оба раза, убивая женщину в отеле и нашего бывшего водителя у него дома.

— Какого водителя? — дернулся убийца.

— Не нужно, — поморщился генерал, — все и так ясно. Либо я сейчас звоню в милицию и они забирают тебя, либо ты сейчас же начинаешь нам все рассказывать. В милицию тебе попадать не имеет смысла, все равно прирежут. Ты ведь знаешь наш принцип, Денис: раз тебя вычислили — ты труп. Никто не станет выручать и заступаться за тебя. Твой единственный шанс — не попадаться никому на глаза. Ты попался, а значит, прокололся.

— На чем я попался? — усмехнулся Курлаев. — Я шел к себе домой, когда меня взяли. Я никого не убивал, ни в кого не стрелял. У вас нет доказательств, Савва Афанасьевич, ни одного факта против меня.

— А твой пистолет? — спросил генерал. — Ты купил его на рынке? Вместе с глушителем?

— Вы его мне подбросили, — улыбнулся ликвидатор. — Единственная ошибка, которая у меня была, — это встреча с вами. Но ведь ошибку могут подправить и с другой стороны.

— Угрожаешь? — прохрипел Федосеев. Его лицо налилось кровью. — Угрожаешь мне?

— Вы ведь знаете, как у нас решались такие проблемы. Наша встреча была досадным сбоем, значит, нужно устранить этот сбой. Как вы думаете, если они начнут выбирать между вами и мной, кого они выберут?

Федосеев побагровел, нахмурился, но не стал спорить. Он расстегнул воротник рубашки. На небритом лице проступили пятна. В шесть часов утра он трудно соображал и не мог парировать ловкие выпады ликвидатора.

— Не нервничайте, — посоветовал Дронго, — мы сделаем по-другому. Сообщим подполковнику Кривцу и майору Лысакову, что мы взяли ликвидатора, который рассказал нам об убийстве водителя и подставленной женщины. Потом можем его отпустить. Мы способны в деталях рассказать, как он убивал оба раза. Как гримировался под бизнесмена в номере отеля, чтобы был виден его шрам. Как убивал вместе с Арсеном нашего водителя. Нам поверят. Мы сообщим такие детали, что нам поверят. А его отпустим, пусть доказывает своим, что он не верблюд.