Онлайн книга «Отражение. Зеркало отчаяния»
|
– Дядюшка, я кушаю сама с раннего детства. И обслуживать меня не надо. Поухаживайте за мамусей, а то она сидит такая печальная. У меня сердце кровью обливается на нее глядеть… – Я потеряла мужа, – напомнила Лорена, делая скорбную мину. – Да. И я потеряла отца, – охотно согласилась Матильда. – Давайте завтра пойдем и помолимся за его душу… – Ты так легко об этом говоришь! – возмутилась Силанта. Матильда только фыркнула. Легко, как конфетку у младенца отнять. И так же правильно – нечего детям всякую гадость давать. – Силли, хочу тебе напомнить, что наша мамуся послала за мной слишком поздно. Мой отец умирал, а я не могла быть рядом с ним, держать его за руку, утешать его… я была в дороге. Ах, если бы мамуся вызвала меня на месяц-два пораньше, подумав о наших с отцом чувствах! Если бы она понимала, как мы страдали в разлуке все эти годы! Пафоса в голосе Матильды было столько, что слуга, который снимал нагар со свечей, едва не упал навзничь. От переживаний. А девушка поднялась из-за стола и махнула рукой: – Сидите, кушайте. Я пойду поплачу… Ах отец, отец мой, какое горе… Впрочем, вышла она хоть и быстро, но с достоинством. Дверь захлопнулась, едва не прищемив Шадолю нос. Лоран переглянулся с Лореной. Сестра тоже поднялась из-за стола. – И как тебе эта… мыш-ш-ш-шка, братик? Мужчина откинулся на стуле. Да, такого он не ожидал. Но… – Восхитительна! Сестричка, она просто великолепна! Кажется, я влюбился! Лорена взвыла – и выбежала из столовой. Лоран потянулся под взглядом оторопевшей Силанты, подмигнул племяннице. И та не выдержала. – Дядя, вы это всерьез? – Не знаю. Но согласись – она великолепна? Силанта последовала за матерью. * * * Шадоль так и не явился. Мария-Элена прождала его полчаса, потом махнула рукой и легла спать, пообещав себе посчитаться завтра с дворецким. Нарочно он там, нечаянно, подлизывается к Лорене, не принимает Малену всерьез… Выяснять не будем. Будем бить. И может, даже ногами. Сам напросился. Матильда Домашкина – Как тебе этот милый серпентарий? – Тильда, если бы не ты! Я бы там с ума сошла! Матильда, которая как раз накладывала серую тушь на ресницы, фыркнула. Ресницы-то у нее длинные, но светлые, и если не подкрасить, их и не разглядеть. Некрасиво. Матильде это было безразлично, но Мария-Элена очень просила. Антон же… Хотя на шефа пожаловаться нельзя. По отношению к девушке он не проявлял ничего. Чисто рабочие отношения… Матильда только радовалась. Глазами она не стреляла, призывно не улыбалась, коленки и ключицы не открывала. Можно найти, с кем переспать, но ты найди хорошую работу, если на рынке таких, как ты, – вагон. – Надо бы нам с тобой сходить стационарно ресницы и брови окрасить. Малена пожала плечами. Все, что могло сделать Матильду привлекательнее в глазах Антона Великолепного, горячо одобрялось герцогессой. – Давай сходим. Это дорого? – Вряд ли… Ладно, зарплату получим – и пойдем. Основной принцип бабушки Майи был прост. Не надо тратить больше, чем ты зарабатываешь. То есть – никаких одалживаний, кредитов и кредиток. Очень порочный путь… Не можешь накопить – не лезь в кабалу. Исключение составляли только ипотеки. Лучше ведь платить за свое, чем за чужое? С тем девушка и отправилась на работу. – Смотри-ка, мы не первые… – Он здесь? Антон был уже на месте. Стоило отдать шефу должное, приходил он первым, а уходил иногда последним. Знал несколько языков, свободно говорил по-английски и по-немецки, с грехом пополам мог объясниться на испанском и итальянском. Выискивал новые маршруты, заключал договоры, находил партнеров, сам искал клиентов, предлагал даже корпоративные тарифы для групп путешественников… В этом Матильда смело ставила ему плюс. Но и от разгильдяя там было немало. Антон мог по шесть часов висеть на телефоне, договариваясь с руководством отеля и утрясая все, вплоть до мелочей, а мог и сутки резаться в какую-то непонятную игрушку. Или слушать музыку. Или… Увлечений у него было много. Но главное – девушки. Та же Лера пыталась атаковать его через два дня на третий, но Антон стойко держал оборону. А Матильде было строго приказано не закрывать дверь кабинета, если Лера приходит с любыми вопросами. От личных до деловых… Но с работой рыжая справлялась, ничего не скажешь. Невзирая на провокационную прозрачную блузку и юбку, которая обтягивала все выпуклости и впадины, она виртуозно находила общий язык с клиентами. Особенно с мужчинами. Или это – благодаря одежде? Конфликты утихали сами собой, особенно если скандалить и жаловаться приходили мужчины. Если ругались женщины – тут в дело вступала Нина. Женя просто работала. Достаточно средне, без огонька, но исполнителем она была очень дотошным и скрупулезным. К Матильде, как и предполагала девушка, она стала относиться ровно. Стоило только понять, что Мотя работает, а не соблазняет Антона, – и Женя перевела дух. Вот и в этот раз Антон пришел на работу раньше всех. Оп-па? Мотя прислушалась. Из-за запертых дверей кабинета доносились недвусмысленные звуки. Может, конечно, там ковер выбивали, постанывая от натуги при каждом взмахе выбивалки, а может – и не ковер. – Тильда? – Нет уж. Специально не удеру. Любуйся! Малена скисла. Ну да, герой девичьих грез – создание эфемерное, не пьет, не ест и в туалет не ходит. И уж точно не трахается неясно с кем в собственном кабинете. – А если это… порнофильм? – Сомневаюсь. Малена тоже сомневалась. Матильда включила кофеварку и принялась готовить животворящий напиток. Запах поплыл по приемной… Охи-вздохи в кабинете подошли к кульминации, и минут через десять выглянул растрепанный Антон. – Малена? Утро доброе… – Доброе, – улыбнулась Мотя. – Кофе нам сделай, пожалуйста. Мне как обычно, а Юле… тебе что? – Ристретто, – проворковал голосок из кабинета. – И ристретто. Если неизвестная Юля думала смутить Матильду, то сильно просчиталась. Чашки для ристретто также были в наличии, да и рецепт Мотя знала. Ровно через десять минут она вошла в кабинет шефа, с двумя чашками на подносе, печеньем в вазочке и стаканом холодной воды для любительницы итальянских рецептов. |