Онлайн книга «Куколка»
|
– Полтора часа, – Пиноккио рассмеялся. – А ваша? Лючано не ответил. Снаружи транслят-студия производила впечатление жуткой эклектики. Здание в стиле имперского классицизма: колоннада, ступени, фронтон с барельефами – и несуразная конструктивистская надстройка на полтора этажа. Поляризованный плексанол, ажурные фермы, пучки направленных антенн выцеливают на орбите коммуникационные спутники; пялится в зенит раструб экранированного блока гиперсвязи… Внутри эклектика просто зашкаливала. Фойе с ковровыми дорожками, скрытые «лампионы» с псевдоживым огнем, микро-оранжерея кактусов с краником, торчащим из голубой агавы; охранник в форме любезничает с красоткой в сетчатом трико. Антикварный механический лифт, приняв пассажиров, устремился почему-то вниз. По выходу из лифта начался строгий коридор без излишеств, если не считать биопласта «под чешую». Звукоизолирующие двери, люминат потолка… Пиноккио обернулся на ходу: – Тут раньше наше консульство было. В прошлом году съехали. А дом вещуны за бесценок выкупили… – Вещуны? – Ну, вещательная компания. Пришлось достраивать «купол»… За дверью с номером XXXVIII обнаружилась уборная. Из кресла навстречу гостям взлетел франт в роскошном сюртуке и темно-красных лосинах. Он сверкнул лучезарной улыбкой, как если бы снимался в рекламе геля для зубов, и заученным движением откинул голову назад, тряхнув взбитым чубом. – Благодарю, Марий, вы пунктуальны. Феликс Киприан, ведущий программы. Ну-ка, повернитесь, дайте на вас посмотреть… От франта исходил напор кипучей, упругой энергии. Лючано невольно заулыбался в ответ и, забыв поздороваться, начал вертеться наподобие модельной дивы. – Замечательно! Я вижу, у вас есть сценический опыт. Это ваша повседневная одежда? «Честно ответить, что никакой другой не успел обзавестись?» – Да. – Отлично! Ключевое слово в названии нашего шоу – жизнь! Естественность, натуральность… Впрочем, капелька грима не повредит. Прошу в кресло! Гостем занялся пожилой молчун-гример. В представлении Тартальи он походил на шестирукое брамайнское божество, ловко орудуя аэрозолями-распылителями, кисточкой, пуховкой, виброгребнем и тональным оптимизатором на длинной штанге с полудюжиной сочленений. Закончив, гример позволил объекту бросить взгляд на контрольный дисплей. – Вы – виртуоз! Облик Лючано не изменился. Но на дисплее он теперь смотрелся куда выразительней, чем в зеркале, а в зеркале – стократ выразительней, чем в жизни. – Время-время-время! – прервал славословия ведущий. – Начинаем через пять минут. Вы не против, если я буду звать вас по имени? Отлично! А меня зовите Феликсом. Пройдемте в студию. Это здесь я балаболю без передышки, а в студии работать языком придется вам. Мое дело – вопросы, и все. Готовы? – Да. – Прекрасно! Только не надо этих односложных реплик: да, нет, помню, не помню… Накручивайте подробности, яркие детали. Народу это интересно… «Чтоб ты сдох, болтун!» – мысленно выругался Лючано, когда они с Феликсом оказались в зале, полном людей. Он-то думал, что в студии они будут вдвоем. А тут – целая толпа зрителей! Трибуны амфитеатром – синий сектор, желтый и красный. Человек сто, не меньше. Все, естественно, помпилианцы. – Двухминутная готовность! Мы в курсе, как приветствовать гостя? А ну-ка: изобразили! Амфитеатр ответил слаженной, бурной овацией. Чувствовалось, зрители имеют опыт и хорошо знают, что от них требуется. – Мо-лод-цы! Расположившись на подиуме, за круглым столом, вполоборота к залу, Феликс жестом пригласил Лючано сесть напротив. «Не переживай, – подмигнул он, – сделаем конфетку!» Ведущий был Тарталье симпатичен, в отличии от вредного ланисты. Да, имидж, игра, наработанные психологические приемы. Но симпатии не прикажешь! Обаятелен, хитрюга… – Эфир! Феликс выждал крохотную паузу. – Здравствуйте, дорогие соотечественники! Вас приветствует «Жизнь замечательных людей», и я, Феликс Киприан. Думается, я в представлении не нуждаюсь, а посему разрешите представить вам нашего сегодняшнего гостя – Лючано Борготту, человека непростой и интересной судьбы! Овация в зале. Более оживленная, чем на репетиции. – Добрый день, дамы и господа, – Лючано уловил короткий, едва заметный кивок в свой адрес, и все понял правильно. – Я рад участвовать в нынешнем ток-шоу. Главная прелесть кроется в том, что я понятия не имею, о чем вам хочется услышать. Поэтому всецело полагаюсь на нашего опытного ведущего… – И правильно делаете! – перехватил Феликс инициативу. – Вы попали в точку: наше шоу тем и интересно, что никто из его участников заранее не знает, о чем пойдет речь. Этого не знаю даже я! Акустические резонаторы поймали и усилили смех зала. – Да-да, вы не ослышались! Полная импровизация от начала до конца. Никаких сценариев, «темников», заранее составленных вопросов. Итак, я осведомлен, что жизнь вас не баловала. Говорят, вы даже отсидели срок в тюрьме. Это правда? – К сожалению, да. – Вы были виновны? – Нет. Меня оболгали. А суд не счел нужным вникать в детали. – Вот! Вот оно! Друзья! Многие ли из нас испытали на себе черствость судей? Многим ли довелось побывать по ту сторону тюремных стен? Уверен, что нет! И сейчас мы получили шанс услышать об этом, так сказать, из первых уст. Но современная тюрьма – не варварские застенки! Новейшие системы защиты и наблюдения исключают не только возможность побега, но также и возможность насилия одних заключенных над другими. Квалифицированная охрана, сбалансированный рацион, сухие и чистые камеры, библиотека, новости по визору… Не курорт, но вполне цивилизованное место. Я прав, Лючано? Вспомнились островные прелести Мей-Гиле. Адская сковорода песка. Личинки «гы» под кожей. Милые рыбки боро-оборо, обгладывающие человека до костей. Толстый Ува, крики пытуемых… Хотите правды? Из первых уст? Будет вам правда. – Тюрьма, Феликс, всегда остается тюрьмой. Наверное, где-то и существуют такие «санатории», как вы описали. Но я сидел на Кемчуге. Под палящим солнцем, под тропическими ливнями. В компании местных каннибалов, которые спят и видят, как бы сожрать тебя на ужин. – Позвольте! А охрана? – Охрана с удовольствием примет участие в пиршестве. А потом сыграет с сидельцами в «чики-чики» на твои передние зубы. Из зубов выходят чудесные украшения, из зубов и фаланг пальцев. Особенно в ходу зубы людей, предварительно подвергшихся насилию. Это связано с тамошними верованиями. В связи с этим хочу вспомнить… Он с удивлением отметил, что сгущает краски. Однако остановиться уже не мог. В горле словно повернули знакомый вентиль, поток слов захлестнул студию. Ну и ладно! Это не суд, а мы не клялись говорить правду, одну правду, и ничего, кроме правды! Шоу? – значит, шоу! Ловите сто парсеков лапши на уши! |