Онлайн книга «Земля мертвых»
|
– Выходит, после стольких лет полиция обзавелась мозгами… – Как давно вы знаете Элен? – приступил к делу полицейский. – Шесть лет. Поначалу она приходила два раза в неделю, а с две тысячи четырнадцатого – один. – Что это было, анализ или психотерапия? – Анализ. – Для чего она к вам ходила? – Скажите лучше, что вы ищете. – У нас есть все основания подозревать, что Элен Демора была некрофилкой. Янъя внимательно посмотрела на него сквозь свои затемненные очки и снова показала зубы: – Точно. Она занималась любовью с трупами. Я всегда стремилась помочь Элен, но никогда не считала ее больной. В области сексуальных желаний нет нормы, и даже слово «извращение» лишалось своего содержания по мере того, как вздорная мораль теряла свои позиции… – А почтение к мертвым? Янъя пожала плечами. Она опять затянулась сигаретой, словно бы купаясь в дыме и ностальгических воспоминаниях о том времени, когда можно было курить за закрытыми окнами и медленно угасать. – Она их любила, лелеяла, ласкала… Разве же она оскверняла их? – Во всяком случае, их мнения, мне кажется, она не спрашивала. Янъя снова пожала плечами: разумеется, она на стороне живых. Корсо не стал развивать эту тему. Если для уроженки Мадагаскара сосать мертвый член или изловчиться засунуть безжизненное орудие в себя не является ни извращением, ни насилием, у него больше нет аргументов. Хотя о чем тут спорить? Элен навеки воссоединилась со своими любовниками в ином мире. – Расскажите мне поподробнее о ее занятиях, – продолжал он. – Это началось в девяносто девятом году, ей было всего двенадцать. Один воспитанник в ее приюте страдал сердечной недостаточностью. Неожиданно он умер, и его тело всю ночь не увозили. Элен пошла в медпункт и там прижалась к нему. Главным обстоятельством оказалось то, что тело не пришло в негодность. Чтобы девочка могла утолить свое желание, необходимо было, чтобы ее возлюбленный выглядел… нетронутым. – Как вы объясняете это влечение? – Не думаю, что произошло какое-то событие, давшее первый толчок. Она всегда испытывала искреннее отвращение к мужчинам… к живым мужчинам. Для нее они являлись символом равнодушия и враждебности. – В детстве она была изнасилована? Янъя взяла следующую сигарету. Корсо тоже тянуло закурить, но он не хотел устраиваться здесь с каким-то комфортом. Ему следовало быть в фокусе, то есть напряженным, – это лучшее состояние, чтобы ощущать то, что не сказано словами. – Вот уж чего не знаю, – отвечала она, слегка поморщившись. – Можно предположить, что свою роль в этой недоверчивости сыграл отказ от нее родителей. Кому доверять, если тебя предали самые близкие люди? В таком случае Корсо должен был бы спать со всеми трупами, встретившимися ему за время службы в полиции. Пришлось закурить «Мальборо». – Патологическая тяга Элен не была основана на естественном сексуальном желании. Она по-настоящему любила каждого мертвеца, к которому приближалась. Кстати, ей всегда удавалось узнать их имена, возраст и так далее. Зато ее мало волновали обстоятельства кончины. В сознании Корсо всплыли строчки из дневника: глуповато-романтические воспоминания насильницы трупов… – Она воображала их живыми? – Вот уж нет. Для нее трупы были единственными возможными возлюбленными. Только на мертвые тела она направляла свои желания, свои фантазии и надежды. Она боялась мужчин, способных действовать и реагировать. Ей нравились самцы-скульптуры, холодные и недвижимые. Все это не слишком продвигало Корсо в его расследовании. Он сменил направление беседы: – Она рассказывала вам о Софи Серей? – Конечно. Ее лучшая подруга. На самом деле – единственная. – Они скрывали свою дружбу. Вам известно почему? – Приехав в Париж, девушки договорились не афишировать свою связь, чтобы как-то защититься, сделаться сильнее. Новый виток. – Мы предполагаем, что Элен занималась проституцией. Что вы об этом думаете? – Я знала. – Тот факт, что это были живые мужчины, ее не смущал? – Она занималась этим с промежутками. Со временем ее страх перед мужчинами превратился в безразличие. – Софи была в курсе ее… склонностей? – Думаю, да. У них не было тайн друг от друга. – Могли бы вы назвать Элен… счастливой? – Да. По-своему. И провокационный вопрос – так сказать, на посошок: – Если все у нее шло хорошо в этом лучшем из миров, зачем ей были нужны вы? Крысиная мордочка превратилась в звериный оскал. – Я просто помогала Элен спокойно существовать с ее… особенностями. Похоже, эта специалистка по человеческим душам не понимала, что покрывает преступницу и поощряет девушку в ее пороке. Но еще раз: он здесь не для того, чтобы судить. – Отмечали ли вы какое-то изменение душевного состояния Элен в последнее время? – Да. – Какого рода? – Она кого-то встретила. Корсо вздрогнул: – Вы хотите сказать… партнера, который не был ни мертвецом, ни клиентом? Улыбка Янъи Раджаонаримананы сделалась вызывающей. Вечное противостояние: полицейский и инакомыслящая, порядок и бунт, буржуазия и анархия и так далее. – Да, спутника. И абсолютно живого. Корсо почувствовал, как по его коже пробежал озноб, будто змейка забралась к нему под одежду. – Что она вам об этом рассказала? – Ничего особенного. Тот человек просил ее быть сдержанной. Для начала Корсо предпочел исключить классические варианты: – Он был женат? Знаменит? – Точно не женат. Знаменит, возможно, более или менее. – В какой области? – Это был художник. Корсо явственно различил шум в ушах, как если бы он погружался в море, – шум шевеления собственных мозгов. Приглушенное щелканье, которое приводило в порядок всю картину: Софи и Элен делили одного любовника, человека в шляпе, художника из «Сквонка», мадридского беглеца… – Она описала вам его внешность? Янъя раздавила сигарету в похожей на кастет пепельнице из толстого стекла. – Мужчина в возрасте. Эксцентричный. Из тех, кто носит белые костюмы и борсалино. – Она рассказывала еще что-нибудь? Это очень важно. Янъя внимательно посмотрела на него через массивные очки: |