Онлайн книга «Земля мертвых»
|
– Ну конечно, тебе сейчас самое время с ним торговаться. Корсо сделал вид, что ничего не слышал: – Эта история с фотографиями пустила по ветру наше главное доказательство, но в то же время в ней есть и наказуемая составляющая. – Особенно для Людо. – И для Собески тоже. Подкуп госслужащего, кража вещественного доказательства и так далее. Учитывая его прошлое, он снова окажется на нарах. – Как будто нам и так дерьма не хватало. Будь добр, не забудь натравить на нас всех умников с Левого берега и всех журналюг с Правого. Корсо взял ее за руку: – Я заходил к нему в камеру поговорить. Он пыжится, но мысль вернуться на кичу приводит его в ужас. Предложим ему заткнуться. Мы от него отцепимся и заодно спасем задницу Людо. Бомпар бросила на него косой взгляд – обеими руками она вцепилась в парапет, как капитан на носу корабля. – Он согласится? – Я уверен. Забудем про снимки, картины и начнем с нуля. – А протоколы? – Все протоколы до сих пор у Кришны. – А прокурор? – Скажем ему, что мы поторопились и пока не можем представить ничего достаточно весомого, чтобы передать Собески судье. Бомпар уставилась на Сену в направлении моста Сен-Мишель. Наступали вечерние сумерки, и при других обстоятельствах вид был бы чудесным. А Корсо смотрел на свою «крестную»: королева копов когда-то была красива, но время сделало свое дело. Время и преступления. К пагубному течению лет добавились убийства, изнасилования, мошенничества… Постоянно копаясь в темных сторонах человеческой натуры, Бомпар утратила всякий блеск, как внешний, так и внутренний. Ожесточенная потерей всяких иллюзий, снедаемая разочарованием, она превратилась в сгусток горечи, голосовала за Ле Пен и желала возвращения смертной казни. Беды возраста, беды души… Косясь на нее краем глаза, Корсо пытался вспомнить, как они однажды переспали. Это было в жалкой гостинице недалеко от Мобер-Мютюалите. Оба были при служебном оружии и запутались в ремнях и кобурах. Единственное, что теперь всплывало в голове, – это ощущение смехотворности и чудовищной ошибки, которое терзало его после. – А Людо? – Я с ним разберусь. – Что он говорит? – Всякую чушь про неудачи в делах, девиц и прочее. – Это было впервые? – Клянется, что да, но врет. – Избавь меня от этого гада. – Не сразу. Подождем, пока все не уляжется, а потом он сам подаст в отставку. Бомпар кивнула. Она не возражала против великодушия Корсо, но предпочла бы сама принимать решения. – Он знает что-либо о Собески? – Нет. Они познакомились в каком-то заведении для групповух. Художник только сказал Людо, что интересуется такими фотками: трупы, кровь, всякие страсти… По любой цене. – И сколько он наварил? – Десять тысяч за фото. Он был по уши в долгах. Начальница управления вопрошающе взглянула на него: – И что ты об этом думаешь? – Не стоит гнать волну. Бомпар издала вздох, прозвучавший как финальный аккорд. – Я позвоню прокурору, – заключила она усталым голосом. – Придется каяться, бить себя в грудь и объяснять, что мы поторопились. Ближе к вечеру он отменит приказ о задержании. Корсо уже собирался уходить, когда она удержала его, ухватив за рукав: – Мне кажется, ты недопонял. Если мы уладим это дело, то просто избавимся от лишнего геморроя. Но ты должен поймать убийцу. – Убийца – Собески. – Тогда кончай рассусоливать и прижми его. Корсо отправился прямиком в арестантскую, велел жандарму привести к нему художника в наручниках, причем в комнату для обысков, – им будет спокойнее, подальше от глаз и ушей, в этом кафельном помещении, похожем на раздевалку при бассейне. Увидев его, Собески напрягся. – Почему меня еще не выпустили? – спросил художник. Корсо сделал знак полицейскому оставить их вдвоем. Щелчок дверного замка заставил заключенного вздрогнуть. – Садись, – велел Корсо, указав на сдвоенную скамью в центре комнаты. Собески не сдвинулся с места. Наручники и постоянные нервные подергивания сильно поубавили Соб-Елдобу павлиньей спеси. – Я все выложу судье, хренов говнюк. А когда окажусь на свободе, найду, что рассказать прессе. Сука долбаная, я… Корсо ухватил его за плечо и заставил опуститься на скамью. – Сидеть, тебе сказано! – Он устроился рядом. – Я поговорил с прокурором и все ему объяснил. – Только забыл кое-какие детали, – ухмыльнулся Собески. – Нет, я поведал ему, как ты взломал сайт службы криминального учета и спер фото из наших уголовных дел. – Что ты несешь? Корсо заговорил примирительным тоном: – Я заверил его, что с твоей стороны это было вполне невинно. Ты не хотел ничего дурного. Ты же художник. Ты просто искал источники вдохновения… – Ты фигню несешь, у меня даже мобильника нет. – Верно, зато есть компьютер. Я послал к тебе ботанов из службы учета, и те развлеклись, взломав собственный сайт, чтобы тебя ущучить. – Хреновы говнюки! – Уймись. Все еще можно уладить. Собески съежился на самом краешке скамьи, кося недобрым глазом. Он казался старым и изможденным, но еще способным прыгнуть, как загнанный зверь. – Никто не в курсе про картины. В глубине глаз Собески зажегся дрожащий стеклянистый огонек. – Мы объясним прокурору, что немного погорячились. Расскажем о твоих связях с Софи и Элен, о блокноте с набросками, о Гойе. Но, как ты сам знаешь, это не прямые доказательства. Повезет, так выйдешь сегодня вечером. – Из тебя одно дерьмо брызжет! – выплюнул художник. – Это я засажу вас в кутузку. Я сохранил фотографии, которые вы мне продали, вы, копы. У меня есть видеозапись, на которой видно, как ты со взломом лезешь в мой дом. Блин, да вы спеклись! Корсо согласно кивнул, сохраняя спокойствие, – единственно правильная тактика, если хочешь убедить противника. – У тебя есть кое-что в запасе, это верно, но у нас тоже. Я говорил с Людо, дорогуша. Он выложил мне список всего, что тебе продал. Мои умники сейчас фаршируют память твоего «Мака». Ничего тебе не продавали, ты все сам хакнул. Проще простого. – Так я и купился, жди. Эксперты быстро раскусят ваши компьютерные махинации и… – Вся прелесть этой задумки в том, что именно наших умников и вызовут проверить твой «Мак». |