Онлайн книга «Последний Робин Гуд Европы»
|
Все особенно впечатлительные отсеивались сразу же. Иногда их приглашали на съёмки порнофильмов, где буквально все – и режиссёры, и актрисы, и съёмочный персонал – взахлёб рассказывали о том, как это трудно: снять настоящий фильм, не опустившись до уровня «банальной эротики»! Перед сдачей выпускных экзаменов они должны были вырядиться в вызывающе эротичные костюмы и провести целую ночь в каком-нибудь ночном клубе. Они должны были присмотреться к обстановке и завязать там полезные знакомства: на будущее. А «кадровики» в это время негласно собирали сведения о их личной жизни. Они отсеивали все крайности: и убеждённых асексуалов, и тех, кто перебарщивал в вопросе «свободного сексуального выбора». Их «спецнадзор» откровенно плевал на провозглашенные в стране «нормы политкорректности»: им нужны были только такие работники, которые не падали в обморок, услышав про «двойное проникновение» или «свинг», а при прослушивании звукозаписи какого-нибудь полового акта чётко разделяли визги восторга мазохиста от мольбы о пощаде жертвы изнасилования. * * * Бригита зашла в кабинет, словно «королева на службе отечеству»: гордо и независимо. Привлекательная и стройная блондинка тридцати двух лет, она давно была замужем, но детей пока не имела. Её муж, успешный бизнесмен, постоянно прилагал все усилия к тому, чтобы она уволилась с этой службы и нарожала ему кучу детей, но она была непреклонна: ей нравилась эта работа. За её хрупкими плечами числились поимки трёх сексуальных маньяков, разоблачение пяти нелегальных притонов и не один десяток возвращённых домой «заблудших овечек» из числа насильно привезённых сюда «сексуальных рабынь» из стран Восточной Европы и Юго-Восточной Азии. Присев за стол, она сразу достала диктофон. Андерс закрыл дверь кабинета на ключ и выключил все телефоны. – Кому вы об этом уже говорили? – сразу спросила Бригита. – На следующий же день, когда об этом узнал, я написал заявление в «Инспекцию по защите прав несовершеннолетних». – Когда это было? – Два месяца назад. Но они никак на это не отреагировали. Андерс почесал затылок: – Странно: они должны были незамедлительно опросить и вас, и девочку. Сначала вместе, а потом порознь. – Поэтому я и пришёл к вам. Бригита, похоже, серьёзно заинтересовалась этим делом: – А кому ещё? И что вы успели предпринять? – В прокуратуру, но тоже безуспешно. Я узнал у Инги и адреса этих квартир, и названия тех гостиниц. Всё сходится: и вестибюли, и этажи, и рисунки на стенах. Разумеется, в сами номера мне проникнуть не удалось. – А ваша дочь не склонна фантазировать? В таком возрасте это так естественно! Но Мод уверенно возразил: – Нет, это явно не детские фантазии: это же не Карлсон, и не принц на крылатом коне. – А вы дома не держите порнофильмы, журналы, открытки? – Было когда-то, мы иногда их смотрели вместе с Эрикой, но я всё это выбросил, когда Инге исполнилось три годика. – И ничего из этого не могло остаться, затеряться, быть где-то припрятанным? Мод опять замотал головой: – Абсолютно исключено! Я и до этого всё это держал в сейфе, рядом с «Береттой» и винчестером. – У вас есть оружие? – Есть, и разрешение на него имеется! Он достал лицензию, и Андерс чисто автоматически сделал с неё копию. Бригита задумалась. – А вы никогда не занимались с женой сексом в присутствии дочки? Мод чуть не подпрыгнул на месте: – Да вы что? Я вполне здравомыслящий мужчина! Бригита довольно хладнокровно отреагировала на его выпад: – Поймите меня правильно: детям свойственно подглядывать за родителями, по ночам. И вы даже не представляете себе, насколько они любопытны! А интерес к этому делу у них проявляется очень рано. Они с таким интересом рассматривают все эти вещи и у себя, и у сверстников, и часто мальчики хвастаются перед девочками: «У меня есть вот такая штуковина, а у тебя её нет!» Мод немного успокоился: – Нет! Я специально сделал в нашей спальне две шторки. Свою-то она и могла раздвинуть, но нашу – вряд ли! И мы бы услышали звуки её шагов, если бы она пыталась подкрасться! Бригита продолжала допытываться: – Вы не проповедуете «нудизм»? Не посещали когда-нибудь с дочерью такие пляжи? Никогда не ходили при ней голым? – Никогда! Я не пойму, к чему вы клоните? Он опять готов был взорваться, но Бригита ответила абсолютно равнодушно: – Я просто хочу разобраться. Узнать: видела ли она когда-нибудь эти мужские «сисалы», и не просто так, а в действии? Маленькие девочки часто придумывают себе всяких принцев и драконов, и их поцелуи, после которых неизвестно как на свет появляются белокурые младенцы с белоснежными зубами. А ваша дочь описывает вполне реальные вещи. Она это либо где-то видела раньше, либо говорит совершенную правду. Где она сейчас? – Я сразу же отвез её к моим родителям, на побережье. – А вы не пробовали спросить об этом бывшую жену? – Естественно, пробовал: по телефону. Но она ответила, и в довольно грубой форме, что я плохой отец, никогда не знал своей дочки и её фантазий. Потом она сказала, что все свои оргазмы со мной она только изображала! А я заявил, что Ингу она больше не увидит! – И как она отреагировала? – «Это мы ещё посмотрим! Ты даже не знаешь, кто за мной стоит!» Я не выдержал и бросил трубку! Бригита вопросительно посмотрела на Андерса: – Ты оформил его заявление? Тот ответил, довольно обиженно: – А как ты думаешь? Она вдруг улыбнулась: – Ты бы не был Андерсом Петерсеном, если бы хоть раз на шаг отступил от инструкции. Доставай бланк, оформляй «передачу»: я забираю это дело к себе! * * * У Бригиты забот хватало и без этого: она всё время должна была следить, чтобы на её территории все правила и формальности соблюдались неукоснительно, как «жрицами» или «жрецами» любви, так и их клиентами. Проституция в стране существовала вполне официально. Работницы «горизонтальной профессии» имели собственный профсоюз, исправно платили налоги и регулярно проходили медицинское обследование. «Полиции нравов» приходилось вылавливать в основном нелегальные притоны, где работали беженцы из азиатских и африканских стран и государств Восточной Европы. |