Книга Анархия, страница 71 – Меган Девос

– Я никому не расскажу. – Грейс стоило немалых усилий говорить спокойно. – Если появятся грейстоунские налетчики, я спрячусь. Во время наших вылазок я буду предельно осторожна. Хейден, никто не узнает, кто я.

Я покачал головой и до крови закусил губу. На языке появился горьковатый металлический привкус. Я молча выругался.

– Ты можешь пытаться, но говорю тебе… правда о том, кто ты, все равно откроется. Это лишь вопрос времени.

Я запустил пальцы в волосы. Мною владело отчаяние. Мышцы во всем теле были напряжены, а кишки в животе – завязаны тугим узлом.

– Я знала, что ты разозлишься, – осторожно сказала Грейс, вновь скрещивая руки на груди.

– Какая проницательность, – проворчал я, сердито взглянув на нее.

Ответом мне был ее укоризненный взгляд.

– Сейчас ты разгорячен злостью, но… думаю, потом ты согласишься, что все не так уж и плохо.

– Нет, не соглашусь. Из-за тебя, Грейс, я подставляю своих под удар. Из-за тебя.

– Тогда почему бы тебе не убить меня и не избавиться от сложностей? – язвительно предложила она.

Я стоял к ней спиной, сжимая голову руками, и кожей чувствовал взгляд Грейс, прожигавший насквозь.

– Сама знаешь, я не могу этого сделать.

Я ощущал собственную слабость и уязвимость. Погано, что безопасность моих солагерников зависела от этой девчонки, которую по законам нынешнего мира мне надлежало убить. Это нужно было бы сделать еще тогда, в городе, но я считал себя перед нею в долгу. Потом у меня к ней появились чувства. Случилось именно то, чего я боялся с самого начала: эгоистическое желание держать Грейс подле себя обернется опасностью для нашего лагеря. Теперь все страхи у меня на глазах превращались в реальность, и потенциальная возможность крупной беды многократно возрастала, поскольку я знал, чья она дочь.

Знай я это с самого начала…

Я мотнул головой, прогоняя мысль. Я бы не смог убить Грейс начиная с самого первого дня. Разум мне подсказывал: не допускать никакого сближения. Я поддался чувствам… и вот результат. Жалкое романтическое оправдание того, чего следовало ожидать.

– Теперь… все… все разрушено, – сказал я.

Эти слова тоже напоминали спектакль, но мне было наплевать. Я не представлял, можно ли вообще придумать что-то конструктивное. Грейс предала мое доверие, и понадобится чертова пропасть усилий, чтобы его вернуть. В мире, где мы жили, доверие было опасной штукой. Пожалуй, самой опасной. Я даже не заметил, как стал ей доверять.

С меня хватит.

– Хейден, ну успокойся, – попросила Грейс.

В ее голосе больше не было злости. Только грусть. Я повернулся и заметил, что она успела сделать маленький шаг в мою сторону. Она смотрела на меня, слегка приоткрыв рот.

– Ты мне соврала, – повторил я, но уже без прежней уверенности.

Если несколько минут назад я был взбешен и растерян, сейчас осталась лишь щемящая досада. На лице Грейс мелькнуло что-то похожее на сожаление. Она сделала еще шаг ко мне и в нерешительности остановилась. Внешне мое лицо было непроницаемым, скрывая все донимавшие меня мысли.

– Знаю, – тихо повторила она.

Ее дыхание успокоилось, руки опустились, но пальцы были сжаты в кулаки.

– А я-то тебе доверял, – медленно произнес я, обнажая боль, которую до сих пор удавалось держать внутри.

– Ты и сейчас можешь мне доверять.

– Я не знаю, что делать, – признался я.

– И я не знаю, что говорить.

Перепалка развела нас по разные стороны костра. Сейчас мы стояли намного ближе, но не на расстоянии вытянутой руки.

– Могла бы хотя бы извиниться, – с упреком бросил я.

Среди прочего меня огорчало и ее нежелание извиниться за вранье. К моему удивлению, Грейс презрительно фыркнула. Я повернулся к ней, увидев прищуренные глаза.

– Хейден, я об этом не просила, – с похожим упреком ответила она. В голосе вновь звучал гнев. – Думаешь, я мечтала о такой жизни и мне хочется здесь находиться?

Ее слова были равносильны удару ножом в сердце. У меня ссутулились плечи. Я кивнул, плотно сжимая губы, затем усмехнулся. Невесело, с оттенком самоуничижения.

– Я понял.

Конечно, она не мечтала о жизни в чужом лагере. Разве она не говорила об этом с первого же дня? Я тешил себя мыслями, что Грейс действительно у нас нравится и Блэкуинг может стать ее домом. Я убеждал себя, что ей приятно жить вдвоем со мной. Получается, я занимался самообманом.

– Хейден, подожди! – спохватилась она, поняв опрометчивость своих слов.

– Все нормально. Теперь мне понятно.

Заметив в траве кое-что из снаряжения, которое мы не успели перетащить в палатку, я нагнулся за вещами, всячески избегая смотреть на Грейс.

– Хейден!

Это была попытка заставить меня остановиться и посмотреть на нее. Я словно не слышал.

– Ты идешь в палатку или как? – грубо спросил я, расцепляя полог.

Ответом мне был ее насупленный взгляд. Я был сердит, оскорблен, подавлен, но даже в таком состоянии меня зацепило ее несчастное лицо. Однако собственные душевные болячки перевешивали желание изменить ситуацию.

– Иду, – с тяжелым вздохом ответила Грейс, понимая тщетность дальнейшего разговора.

Я направился в палатку. Судя по звукам, Грейс ковыряла носком ботинка землю, забрасывая костер. Вскоре он погас. Стало совсем темно. Зажигать фонарь я не стал. Забрался в спальный мешок и повернулся лицом к стенке. Вскоре вошла Грейс, застегнув полог изнутри. Она молча улеглась возле другой стенки.

Сон не шел. Я лежал в темноте, прокручивая события и слова столь мирно начавшегося ужина. Факт оставался фактом: в одной палатке со мной лежала Грейс Кук, дочь Селта Кука, командира Грейстоуна. Даже знай я об этом с первого дня, я был бы не в силах что-либо изменить. Но сейчас меня тревожило другое.

Потенциальная опасность этого родства – вот что по-настоящему тревожило меня сейчас. Все стороны жизни нашего лагеря, все люди, о ком я заботился и за кого отвечал, подвергались высокой степени риска. Если кто-то в Грейстоуне узнает, что Грейс находится у нас, мы окажемся перед угрозой массированных атак с целью отбить и вернуть домой дочь командира. Если в Блэкуинге узнают, чья она дочь, Грейс могут подвергнуть пыткам, чтобы получить сведения о вражеском лагере, или убить. Если ей каким-то неведомым образом удастся вернуться в Грейстоун, весь Блэкуинг окажется под угрозой из-за обширных сведений, которые она собрала, живя у нас. Возможно, она не захочет становиться добровольной предательницей. Но я не сомневался: в Грейстоуне найдутся умеющие вытянуть из нее эти сведения.

Единственной возможностью предотвратить все беды было сохранить в глубочайшей тайне родство Грейс с Селтом и ее нахождение у нас. Задача из разряда почти невыполнимых. Достаточно вспомнить недавних налетчиков из Грейстоуна. Тех, кто мог ее видеть, убили, а ее брат, улепетывая, только чудом не повернул голову в нашу сторону. Однако налет может повториться и с прямо противоположными результатами.