Онлайн книга «Песни Петера Сьлядека»
Пороли-пороли, да и отступились. Решили, что вообще немая. – Господин Ендрих, позвольте мне осмотреть вашу ногу. По-моему, у вас вывих. – Лекарь? – без приязни покосился на юношу Сухая Гроза. – Ну… в некотором роде. – Валяй. Люкерда стыдливо отвернулась, когда Ендрих при помощи юноши начал стаскивать подшитые кожей штаны. Сквожина же, нимало не смутясь, нахально глазела на волосатые, слегка кривые ноги атамана. – Так и есть, вывих! – радуясь своей правоте, звонко сообщил юноша. – А кости целы. Вам повезло… – Не мели языком. Можешь вправить – вправляй. Скоро майнцы в корчму пожалуют. – Я бы попросил вас, господин… – Джакомо Сегалт к вашим услугам, молодой человек. – Не могли бы вы его подержать? Да, спасибо. А я займусь ногой. Сейчас будет больно… – Потерплю. Вправишь, малыш, – озолочу. Узкие пальцы юноши, проявив внезапную цепкость, обхватили вывернутую ногу Ендриха. – Ну, с Богом! Далее юноша действовал на удивление быстро и уверенно. Последовал короткий сильный рывок. Ендрих выругался сквозь зубы, и старый Джакомо на этот раз не стал его попрекать. – Ну, вот и все. Теперь надо забинтовать. Атаман шевельнул вправленной ногой, поморщился. – Ты гляди! Видать, и вправду у лекаря в подмастерьях ходил. Поройся в дальних тюках: там ткани. Бери любую, режь на перевязку. Вот нож, держи. Из первого вспоротого тюка на свет явилась дорогая парча. Юноше и присоединившемуся к нему Джакомо (последний отчаянно чихал от поднятой пыли) пришлось вскрыть еще три тюка, прежде чем они добрались до запасов крепкого льняного полотна. – Сколько здесь у папы всего! А я и не знала… – Люкерда растерянно глядела на атамана. Тот не ответил, кряхтя от болезненной перевязки. И вдруг осекся, резко приложил палец к губам. Все в подвале затаили дыхание. Джакомо, вознамерившийся чихнуть в очередной раз, спешно зажал рот и нос ладонью, задушенно крякнул, содрогнувшись. Приглушенные шаги наверху, над головами. Смутно бубнят голоса. Скрипят, прогибаясь, доски. Прямо на запрокинутые лица сыплется мелкая труха. – Там, под потолком, – слышится свистящий шепот Ендриха. – Видишь затычку? Вытащи. Только тихо! Джакомо с заметным усилием выдернул комок ветоши, затыкавшей крысиную нору или отдушину. – …поскакали? – Да к лесу, к лесу, куда ж еще? – Не врешь?! – Зачем мне врать, господин рыцарь! Разбойники – они разбойники и есть. Чистое разорение. К лесу, чет-нечет, погнали, логово там у них, проклятых… – А народ где? Почему корчма пустует?! – Так боятся людишки! Вы, мол, осерчаете, пороть велите. Попрятались… – Ох, хитрая ты бестия, корчмарь! Ладно, тащи вино, мясо, да смотри, шельма, самое лучшее подавай! Поднесешь тухлятину – велю корчму спалить, а тебя на воротах… – Самое лучшее, господин рыцарь! Сей момент!.. Беги, Мисюриха: винца, винца добрым господам, а я, чет-нечет, колбаски на сковородочку… Ендрих жестом показал, чтоб Джакомо сунул затычку на место. – Явились… Ничего, Ясь им глаза вином зальет, они и размякнут. Отсидимся. Ну что, малыш, самое время тебе шум поднимать, чтоб майнцы нас тепленькими взяли. А? Юноша снова дернулся как от пощечины. Даже в зыбком свете свечи было видно, что на щеках его выступил румянец. Гнев? Стыд?! – Зря вы так, господин Ендрих… – Ах, извините-подвиньтесь! А кто нас продать грозился, когда его в схрон брать не хотели? – Это я с перепугу… – С перепугу он! У нас с доносчиками разговор короткий. Нож в брюхо и кишки на ветку. Рассказывай, чего ты с маркграфом Зигфридом не поделил?! – Я… – Юноша смешался под устремленными на него пристальными взглядами. – Мне… мне в плен никак нельзя! Я к вашему князю шел, к Рацимиру Опольскому. Послушайте, отвезите меня во Вроцлав! Вы же можете! Вы наверняка все тропы знаете!.. – У тебя что, золотых амулетов целый мешок? То-то князь обрадуется! Нам – золото, ему – тебя. Последняя, значит, надежа! – Нет у меня амулетов. Один был – тот, что корчмарю отдал. А насчет надежды… Может, и ваша правда. Только на меня надежда и осталась. Не выстоять ополянам против майнцев… – Вы, молодой человек, сведущи в военном искусстве? – саркастически изломал бровь Джакомо Сегалт. – Стратег?! Полагаете, князь Рацимир назначит вас воеводой? – Вы смеетесь надо мной. Но я должен… я хочу передать князю вот это… Юноша раскрыл котомку, зашуршал тряпьем. На свет божий явилась шкатулка – потертая, о трех углах, расчерченная, наподобие трико фигляра, черно-красно-желтыми полями. Краска кое-где успела облупиться, края изрядно побиты. Кроме шкатулки, в котомке обнаружились большие песочные часы. – Игра, что ли? – с презрением скривился атаман. Джакомо уверенно кивнул: – «Тройной Норнсколль». Иначе «Обман Судьбы». Игрывали в свое время… Можно и сейчас развлечься, все равно скучать долго. Вы играете, Ендрих? А вы, юноша? Кстати, не хотите ли представиться собратьям по несчастью? – Простите… Меня зовут Марцин, Марцин Облаз из вольного города Хольне. Из бывшего вольного города. Но это не простая игра. Она принадлежала Бьярну Задумчивому. – Магу из Хольне? – Да. – Ну ты пройдоха, парень! У самого Бьярна игру украсть?! Сперва амулет спер, потом игру?! Или сразу?! Отчаянный, да еще и лекарь… Пойдешь ко мне в ватагу?! Трудно было понять, шутит атаман, издевается или говорит всерьез. – Лучше бы я ее действительно украл… – еле слышно прошептал Марцин, потупясь. – Не украл? А где ж взял тогда? – Это наследство. Мой учитель Бьярн Задумчивый умер на прошлой неделе. – Умер? Ври больше! Маги – они по тыще лет живут!.. – К сожалению, вы заблуждаетесь. У мейстера Бьярна было слабое сердце… Я это знаю лучше многих. – Сердце? Ну, наколдовал бы себе здоровья – и всех дел! – Эх, господин Ендрих! – Марцин тяжело вздохнул. Пламя свечи заколебалось, по стенам колыхнулись причудливые тени, и схрон с людьми на миг показался нереальным: вот-вот потечет туманом и растает. – Не путайте мага с Богом. Целительская магия использует собственную силу целителя. Это вам не заклятия, не укрощение стихий. Своего сердца не вылечить. А я… я только учусь. Учился. – Сколько ж ему лет было, Бьярну? Пятьсот? Семьсот? – Семьдесят два. |