Книга Восемь обезьян, страница 15 – Наталья Александрова

Надежда устыдилась, но в глубине ее души шевельнулась неуместная гордость: надо же, она сумела довести до приступа мелкую начальницу, прошедшую огонь, воду и медные трубы! Однако как бы тетка копыта тут не откинула, неприятностей потом не оберешься…

Она обошла стол, взяла из руки Камнеедовой пузырек и участливо спросила:

— Сколько?

— Тридцать… — хрипло выдохнула та.

Надежда накапала тридцать капель, долила минеральной воды из бутылки и поднесла к губам чиновницы. Та выпила, дыхание ее стало немного ровнее.

— Окно… — проговорила она, немного отдышавшись.

Надежда кивнула и открыла окно. В кабинет хлынул с улицы сырой холодный воздух, и Камнеедова стала приходить в себя. Однако, увидев Надежду, она снова побагровела и хрипло проговорила:

— Женщина, уйдите, у меня больше нет сил с вами разговаривать!

Надежда решила не переигрывать и покинула кабинет.

Она и так узнала достаточно много: очередная обезьяна находится в жилконторе и злоумышленник до нее еще не добрался. Нужно постараться опередить его, но вот как?

Перед дверью кабинета Надежда столкнулась с мужчиной.

Это был не тот, прежний мужчина интеллигентного вида с иностранной книжкой в руках, который пропустил вперед Надежду. Этот был моложе, бойчее, лет сорока, с темными, слегка редеющими на макушке волосами.

— Что там она — одна? — осведомился он у Надежды, кивнув на кабинет. — Никого у нее нет?

— Никого, но только вы немного обождите — ей сейчас плохо.

— Плохо? Это хорошо… — странно ответил мужчина и, несмотря на предупреждение Надежды, вошел в кабинет.

Надежда шла к выходу из жилконторы, думая, как ей снова сюда проникнуть, желательно после окончания рабочего дня, когда Камнеедовой не будет в ее кабинете. Причем хорошо бы это сделать как можно быстрее, чтобы ее не опередил охотник за обезьянами…

Тут проснулся ее внутренний голос, этот зануда и перестраховщик, и задал ей вопрос: для чего ей все это нужно? За каким, как говорится, чертом?

И Надежда с некоторым стыдом поняла, что в данном случае он прав. Вот для чего она тратит столько сил и времени на бесполезные поиски? Ну какое ей дело до этих обезьян, хоть бы их было и не восемь, а все двенадцать? Человек что-то там спрятал в обезьяну. Глупо, конечно, но у него явно были на то свои причины. И теперь он эту свою вещь пытается найти. Не совсем законным путем, но ей-то, Надежде, что до этого? Ну, украл он одну статуэтку из танцевального кружка, это ненаказуемо. Ну, в химчистку залез, так, в общем, ничего ценного и не взял. В мастерской компьютер украл, так небось компьютер был старый, недорогой. А уж что Люську бросил, так она сама виновата, не нужно было за первого встречного замуж собираться. Могла вообще на какого-нибудь уголовника нарваться, он бы ее убил и ограбил.

А этот никого не тронул. Что бомжу Тюте в глаз засветил, так бомж привычный, ему и не так перепадало.

«Что, сказать нечего? — ехидно поинтересовался внутренний голос. — Отвечай правду!»

— Мне просто интересно, — честно ответила Надежда.

«Так я и знал, — простонал внутренний голос, — этого я и боялся!»

Тем временем слегка лысеющий мужчина примерно сорока лет вошел в кабинет Камнеедовой и плотно закрыл за собой дверь.

Хозяйка кабинета сидела за своим столом, обмахиваясь рекламным проспектом фирмы канцелярских товаров. Лицо ее почти уже вернулось к своему обычному цвету, и дышала она почти нормально.

— Мужчина, вы куда? — проговорила она недовольно, застегивая верхнюю пуговицу блузки. — Я же еще не вызывала следующего! Подождите, пока вас вызовут!

— Нинель Борисовна, — ответил мужчина мягким, заискивающим голосом, — я вас долго не задержу… у меня вопросик совсем маленький. И кроме того, я к вам не с улицы, я от Михаила Евграфовича…

— От кого? — удивленно переспросила Камнеедова. — От какого такого Графовича?

— Ну как же! — Мужчина поднял глаза к потолку. — От самого Михаила Евграфовича! Он, кстати, о вас очень хорошо отзывался. Он мне так и сказал — только Нинель Борисовна в состоянии решить ваш вопрос… в смысле, мой вопрос.

Лицо Камнеедовой отобразило интенсивную работу мысли. Она пыталась вспомнить, кто такой Михаил Евграфович. В памяти шевелилось какое-то давнее воспоминание, но никак не хотело оформиться. Однако на всякий случай она решила не ссориться с незнакомцем.

— Так что у вас за вопрос? — спросила она озабоченно.

— Вопрос у меня совсем маленький и простой, однако конфиденциальный… — Мужчина доверительно перегнулся к ней через стол, но, вместо того чтобы озвучить свой вопрос, неожиданно вытащил из кармана маленький пластиковый флакончик и прыснул из него в лицо Камнеедовой.

Нинель Борисовна удивленно и широко раскрыла рот, захрипела, глаза ее полезли на лоб. Она пыталась что-то сказать, но лишилась не только дара речи, но даже способности дышать.

В этот трагический миг она внезапно вспомнила урок литературы в пятом, что ли, классе. Сухонькая старушка Изольда Матвеевна идет по рядам и говорит звонким не по возрасту голосом:

— В своих произведениях Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин в сатирической форме изобразил… Камнеедова, ты спишь, что ли?

Но Камнеедова уже не спала.

Она полулежала в своем рабочем кресле, уставившись пустым взглядом в потолок и сжимая в правой руке оторванные от блузки пуговицы. Щеки теперь были не красными, а синюшными.

Лысеющий мужчина недовольно взглянул на нее и пробормотал:

— Надо же, как неудачно… что это она от такой ерунды загнулась? Должна была только заснуть… А может, просто без сознания?

Он опасливо приблизился и потрогал Камнеедову за шею с целью найти пульс. Пульса не было. Оттого, что он тронул тело, оно не удержалось на стуле и соскользнуло бы на пол, если бы он не подхватил его. Камнеедова и при жизни была дамой мощной, а теперь ему понадобились все силы, чтобы не дать ее телу упасть. При этом он не заметил, как из кармана выскочил маленький баллончик и покатился по мягкому ковровому покрытию.

— Померла, значит, — спокойно констатировал мужчина, сообразив, что живой человек не может быть таким неподвижным.

Смерть Камнеедовой, однако, не остановила его. Он подошел к полке, осторожно снял с нее керамическую обезьяну, сунул ее во внутренний карман и быстро вышел из кабинета.

Чтобы успокоить занудный внутренний голос, Надежда весь день прилежно трудилась за компьютером. Муж позвонил, что переговоры прошли удачно и теперь они с партнерами отмечают это дело в ресторане, так что он вернется позже. Надежда сделала вид, что расстроена, а сама ужасно обрадовалась, что у нее выдался свободный вечер. Раз уж так карты легли, то руки у нее развязаны и можно попытаться добыть обезьянку из жилконторы.