Онлайн книга «Только ты одна»
|
– О, Федор! Проходи! Федя явился неожиданно, без звонка, и выглядел очень расстроенным. – А мамы нет, что ли? – угрюмо спросил он. – Лера на телевидении, Ада ее зачем-то с собой взяла. Она поздно вернется. Поужинаешь со мной? Федя кинул рюкзак в угол и уселся за стол. Саша подвинул ему тарелку, положил огромный кусок жареного мяса и щедро добавил запеченной картошки. Некоторое время они молча жевали, потом Федор, шмыгнув носом, пробормотал: – Вкусно. – Добавки дать? – Можно. Это вы сами, что ли, приготовили? – Сам, – усмехнулся Александр. – И мясо? – А что такого? Мужчина все должен уметь. Хочешь, тебя научу? – Даже не знаю. Федя искоса взглянул на Сашу и снова уставился в тарелку – чувствовалось, что ему хотелось поговорить. – Федь, случилось что? – осторожно спросил Александр. – Я у отца был. – Как он? – Сейчас получше. – А что, было очень плохо? – Александр придвинулся поближе и положил руку на спинку Фединого стула. – Очень… Федя совсем опустил голову. – Я маме не стал говорить, а теперь не знаю, что делать. Отец… У него инсульт был. – Когда? – ахнул Саша. – В тот же день, как в стационар положили. Вечером, когда я уехал. Ишемический инсульт – вот, выучил. Они мне только на следующий день сообщили. Сейчас стабилизировался, как они говорят. В общем, это последствия удара. Ему Осипов тогда сильно врезал, а потом он сам добавил – психанул, когда в стационар попал. На стену кинулся, голову разбил, ну и… Сосуд лопнул. – Господи… И как он сейчас? – Левая рука не слушается. И говорит плохо. Но врач сказал – постепенно наладится. Физиотерапия нужна, занятия с логопедом. В общем, это надолго. Ему инвалидность дадут. Я не могу, не могу… Он такой жалкий… Плечи у Феди затряслись, и Саша обнял его. – Да, горе. Держись, мальчик. Ты же знаешь, мы поможем. Один ты не справишься. – Это я во всем виноват. – Как ты можешь быть виноват, что ты? – Вы не понимаете… – Так объясни! Федя долго молчал, рассеянно вертя в руках вилку. Потом положил ее на стол, вздохнул и заговорил: – Есть такой Влад. У него фирма. Ее вообще-то Макс придумал, сын вашей Ады. Но он оттуда давно свалил, теперь вот Влад. Они разводами занимаются: слежка, доказательство измены, всякое такое. Еще испытание верности, когда, к примеру, жених заказ делает, чтобы невесту проверили на стойкость. Влад к ней подъезжает и смотрит, как она ведется. Он профессиональный пикапер. – Кто? – Пикапер. Ну, такой чувак, который умеет девиц соблазнять. Короче, я ему заказал Алину. Это отцовская девица. – В каком смысле – заказал?! – Чтобы он к Алине подъехал и ее у отца увел. Влад может, он такой. – С ума сойти… – Но я же не знал, что отец так отреагирует! Думал, увидит, какая она сука, и одумается. – И вернется обратно? Федя, но ты же должен понимать, что прошлое не вернуть? – Да я понимаю. Я дико разозлился, когда он нас предал. Хотел ему так же больно сделать. И вот что вышло. Вы только маме не говорите. Пожалуйста! – Да-а… Беда с вами. Конечно, не скажу. Это наш с тобой мужской разговор. Саша встал и немножко походил по кухне в задумчивости – Федя взволнованно следил за ним. – Нет, ты не прав! – решительно произнес Александр, снова садясь рядом с Федором. – Затея, конечно, идиотская. Но раз эта, как ее – Алина? – так быстро повелась и бросила твоего отца, значит, все к лучшему. Не Влад, так кто-то другой обязательно попался бы на пути, помоложе и побогаче. Понимаешь? Волков сам ее выбрал, ты тут ни при чем. Это было его решение, его полная воля. Вот за свой выбор он теперь и расплачивается. А болезнь есть болезнь. Значит, тут у него было, что называется, тонкое место. Вот и порвалось. Ты не виноват. – Когда вы так говорите, то все по-другому выглядит. – А ты и попробуй взглянуть с другой стороны. Сколько твоему отцу, сорок пять? Критический возраст. В это время у мужиков крышу сносит, потому что страшно стареть, понимаешь? Оглядываешься и думаешь: и что, это все? Жизнь кончилась? Только старость впереди? Сам-то себя еще таким молодцом чувствуешь, а того гляди дедом станешь. Федя невольно усмехнулся: – А чего ж у вас крышу не снесло? – Как же? Именно что снесло! Я из дома с одной сумкой ушел. Тоже всю прежнюю жизнь поломал. – Но вы же не выбрали какую-нибудь малолетнюю девицу! – Не выбрал, это правда. – Я рад за вас, честно. Мама никогда такой счастливой не была. Я из-за отца переживаю. – И правильно. Кому еще за него переживать, как не тебе? – Я так его любил! Обожал просто. Он веселый был, на гитаре классно играл! «Блюз бродячих собак» – знаете? Мы с ним вместе пели. Вернее, орали! Мама уши зажимала и хохотала. Он всего Толкиена прочел, даже «Сильмариллион», а его обычно никто не читает! Я страшно переживал, когда у них с мамой разладилось. Это давно было. После того, как… – Когда Валечка умерла, да? – Вы знаете! – Да, мама рассказала. – Потом вроде наладилось, но прежнего все равно не было. Или я вырос, не знаю. Только я понял, что отец… Он слабый, понимаете? Вечно сомневается, соображает медленно, одно и то же по сто раз пережевывает. Я задолбался ему объяснять про компьютер: только отвернешься, бац – опять на те же грабли! Мама сама все освоила, я только пару раз показал ей, что к чему. И с работой мама ему помогала. Я же помню, как это началось. Они тогда эти вип-туры придумали, и отец чуть не неделю бился, все какие-то таблицы дурацкие составлял, психовал страшно. Наконец, мама отобрала у него все и за день сделала. Я сколько раз говорил: «Пусть он тебя в штат оформит», а она: «Да ладно!» И ведь как выпендривался: «Я заместитель генерального директора!» Там их три штуки, заместителей этих. Да он без мамы вообще… ничего не добился бы… Федя замолчал, прикусив губу. Саша горестно вздохнул: – Ты хотел им гордиться, это понятно. А теперь тебе за него стыдно. – Да. – Не повезло, что делать. Родителей не выбирают. Мой отец тоже не был, мягко говоря, образцом для подражания. Я его плохо помню: что-то отвратительное, страшное, воняющее перегаром. Мама вовремя унесла ноги. Он ее раз только ударил, и она тут же ушла, беременная. Он прощенья просил, каялся. Она ни в какую. Развелись, а потом он в тюрьму сел. Уж и не знаю, отец ли был виноват, но повесили на него. Когда вышел, приходил к нам, но мама уже замуж вышла, и отчим его с лестницы спустил. С отчимом мне повезло. Я отцом его звал. Все на себе тянул – у меня ж еще двое братьев и сестра, вот он и старался семью обеспечить. И надорвался, видно. Мне четырнадцать было, когда остался за старшего. А у тебя отец вполне приличный человек. Ну, оступился. Чего не бывает. Теперь расплачивается по-крупному. Только пожалеть можно. |