Книга Защитник. Рука закона, страница 39 – Ларри Нивен

— И что потом? — спросила она.

— Действительно.

— Люди будут слушать, обсуждать и удивляться. Но ничего не изменится. Постепенно все забудут об этом. Бреннан просто дождется, когда кончится шумиха: через сто лет, через тысячу…

— И мы ничего не узнаем. Это будет крик в пустоту.

— Хорошо. У нас есть другой выбор: бросить это дело.

— Нет.

— Согласна. Третий вариант — отправиться за ним. С полицейским флотом Пояса за спиной, если они поддержат нас. Или одним.

Он задумался, потягивая бренди:

— Куда именно отправиться?

— Давайте подумаем об этом. — Элис откинулась на стуле и прикрыла глаза. — Он вышел в межзвездное пространство. Затем остановился на несколько месяцев в Кометном поясе, далеко за орбитой Плутона, — эта остановка обернулась для него огромным расходом топлива — и полетел дальше.

— Его корабль полетел. Если он сейчас где-то здесь, значит он отправил дальше только двигательный отсек, а сам остался с жилым отсеком и поясниковым одноместником.

— И еще топливо. Сколько угодно топлива из резервных баков для маневрового двигателя. Их полностью заправили перед тем, как он сбежал.

— Хорошо. Предположим, что он нашел способ вырастить корни. Возможно, взял немного семян из грузового отсека, прежде чем покинуть Марс. Что еще ему могло понадобиться?

— Дом. База. Строительные материалы.

— Он мог добыть их из комет?

— Вероятно. Во всяком случае, газы и химические элементы.

— Хорошо, я тоже так думаю, — сказал Трусдейл. — Когда вы так уверенно говорили о Кометном поясе, вы, наверное, представляли себе кольцо скальных обломков, что-то похожее на Пояс астероидов? Кометный пояс — очень специфический регион.

Он тщательно выговаривал каждую фразу. От бренди у него начал заплетаться язык, и если он сделает ошибку в каком-нибудь сложном слове, она будет смеяться.

— Это место, где кометы замедляют скорость и разворачиваются обратно к Солнцу, — продолжал он. — Оно в десять раз больше Солнечной системы, и большая часть ее лежит в той же плоскости. В хвосте кометы содержится много водородных соединений, правильно? Значит, у него не будет проблем с топливом. Он может быть сейчас в любой части этой оболочки, а завтра окажется в другой. Как мы его найдем?

Она прищурившись посмотрела на него:

— Вы сдаетесь?

— Я склоняюсь к этому. Не потому что он слишком крупная дичь для меня. Наоборот, он слишком мал. А пространство, где он мог бы спрятаться, до отвращения огромно.

— Есть еще одна возможность, — сказала она. — Персефона.

Персефона. Черт возьми, как он мог забыть о десятой планете? Но все же…

— Персефона — это ведь газовый гигант, правильно?

— Точно не знаю, но думаю, что да. Персефону обнаружили по тому воздействию, которое ее масса оказывает на орбиты комет. Но атмосфера, скорее всего, превратилась в лед. Он мог зависнуть над поверхностью и прожечь дыру в замороженных слоях, а потом опуститься на ее дно. — Она наклонилась к Рою через стол. Ее темно-карие глаза возбужденно блестели. — Рой, он должен был где-то раздобыть металл. Он ведь построил гравитационный генератор, так? Наверняка потребовалось сначала провести какие-то эксперименты. Ему нужен металл. Много металла.

— Может быть, в ядрах комет?

— Нет, не думаю.

Трусдейл покачал головой:

— Он не мог добыть металл на Персефоне. Эта планета так огромна, что не может быть ничем иным, кроме как газовым гигантом — с расплавленным ядром. Она горячая, и у нее должна быть газообразная атмосфера. Он не мог там сесть. Давление на поверхности… В общем, оно должно быть сравнимо с Юпитером.

— Значит, спутник! Может быть, у Персефоны есть спутник.

— Черт возьми, а почему бы и нет? Почему газовый гигант не может иметь хоть дюжину спутников?

— Он два месяца оставался в Кометном поясе, чтобы найти место, где можно жить. Должно быть, он определил местоположение Персефоны и изучил ее с помощью телескопа. И только потом, убедившись, что у нее есть спутники, отправил двигательный отсек дальше. Иначе он вернулся бы и сдался.

— Это похоже на правду. Он мог вырастить там корни дерева жизни и… Но сейчас его там может уже и не быть.

— Он наверняка оставил следы. Мы говорили о спутниках. Там, где он садился, грунт должен был оплавиться. Должна остаться зияющая дыра на том месте, где он добывал металлы, а еще какие-нибудь постройки. И тепловой след. Он многое мог спрятать, но только не выброс тепла на маленьком спутнике, находящемся в адской дали за орбитой Плутона. Это повлияло бы на окружающую среду, сказалось бы на эффекте сверхтекучести и расплавило лед.

— И тогда у нас появились бы доказательства, — подытожил Трусдейл. — В худшем случае мы могли бы предъявить голографические снимки следов его пребывания на спутнике Персефоны. Это уже не скороспелая теория.

— А в лучшем случае? — Она усмехнулась. — Мы можем встретиться с Бреннаном-Монстром лицом к лицу.

— Тогда начинаем охоту!

— Точно!

Элис подняла свой бокал из выдувного стекла. Они осторожно чокнулись и выпили.

Страх поражения заставил его проснуться, а знакомое ощущение похмелья разбудило окончательно. Он сидел на кровати, напоминающей розовое облако, — кровати Элис. Они пришли сюда вчера вечером — возможно, чтобы закрепить соглашение, а возможно, просто потому, что нравились друг другу.

Голова совсем не болела. От хорошего бренди не бывает головной боли, только похмелье.

Это была одна из лучших ночей в его жизни.

Элис куда-то пропала. Ушла на работу? Нет, с кухни доносилась какая-то возня.

Он босиком прошлепал на кухню. Она стояла у плиты в костюме Евы и жарила блины.

— Мы и в самом деле это задумали? — спросил он.

— Теперь ты можешь попробовать поясниковую кухню, — сказала она и протянула ему тарелку со стопкой блинов.

Он неловко схватил тарелку — блины подпрыгнули и поплыли в воздухе, совсем как в рекламных роликах. Он сумел поймать их, но стопка слегка покосилась.

По вкусу они были похожи на блины: хорошие, но все же просто блины. Возможно, в рецепт поясниковой кухни нагота повара входила как необходимое условие приготовления этого блюда. Он попробовал искусственный кленовый сироп и сделал себе заметку: послать Элис настоящий кленовый сироп из Вермонта, если она останется в Поясе и если он сам когда-нибудь вернется живым на Землю.

— Мы и в самом деле задумали это? — повторил он вопрос.

Она передала ему чашку сублимированного кофе с земной этикеткой.

— Давай сначала узнаем все о Персефоне, а потом уже решим окончательно.