Книга Мир Чаши. Дочь алхимика, страница 86 – Ольга Серебрякова, Филипп Крамер

— Благодарю. Позволю себе повториться: почему сейчас и почему я?

— Сейчас — потому, что мы можем договориться, а потом, вероятно, и не смогли бы. А вы… Мы не можем бегать бесконечно, и нам надо с кем-то объединиться. И куда мы, по здравом размышлении, могли пойти? К королю?

— Вопрос риторический…

— …К герцогу? К дальним родичам?

— Простите, кого вы имеете в виду?

— Вас. — Взгляд ее глаз был прям. — Вы единственная, кто может нас понять и принять. Вы, хоть и завели себе Небесных Зверей, остались человеком весьма широких взглядов и не отреклись от наследия Орбо. Честно говоря, вы не первая, кому мы предложили союз; сначала мы пытались договориться с вашим братом…

— Он же в Академии? — Этой графине все же удалось удивить собеседницу. — Я полагала его скорее узником, чем учеником этих стен.

— В наших родах старшинство передается по мужской линии, и если бы вы собрались подтверждать наследство Орбо, то наследником выступит именно ваш брат.

Мысль, что наследует не первенец, какого бы он пола ни был, стала для Жозефины дикой — тем паче что такой порядок ставил женщину ниже мужчины. Первые не делали подобных различий меж собой и тем более не пытались внушить их пришедшим на эту землю людям — ибо дух дерзания может жить в любой душе, каким бы телом она ни облеклась.

— Это вопрос, победила бы правда мертвых или живых, — отозвалась Мать де Крисси.

Аделина не обратила внимания на слова собеседницы и беззаботно продолжала свои речи:

— Так вот, на него сильно повлияли, и талант его весьма средний, так что мы не особенно огорчились. А вы не собираетесь обзавестись ребенком? У матушки большие надежды…

— Для начала следует обзавестись мужем, — весьма холодно заметила Жозефина — правду сказать, с глубоко затаенным сожалением о том, что возможным это станет еще нескоро.

Та только хихикнула.

— О, для этого не нужен муж, достаточно любого приглянувшегося мужика.

— Можете назвать меня как угодно, но пока я девственница и мне, признаться, несколько не до радостей семейной жизни.

— Вы с вашей Силой, умом и положением вполне можете рассчитывать на руку прекрасного принца.

— Вам досталась рука прекрасного князя, — вернула комплимент Жозефина и взглянула на Щуку. — Действительно прекрасного.

— Даже не думай! — грозно фыркнула Альдскоу. Собственно, Жозефина об «этом» и не думала — просто любовалась ладным и гибким человеком, у которого к тому же оказался глубокий и сильный голос. Хорошо, что слова было не разобрать — они наверняка не соответствовали великолепию голоса.

— Мне просто радостно видеть вашу прекрасную пару, — примирительно отозвалась девушка. — Опять же он не единственный Болотный князь…

Графиня улыбнулась и подняла кубок, чокнувшись с собеседницей так, что вино плеснуло на стол.

— Танец на краю пропасти продолжает оставаться танцем.

Возразить было воистину нечего.

— Итак, вы умудрились пообщаться с моим братом…

— Да, у меня много поклонников в столице.

— Наслышана… — Кудри упали на плечо, открывая склоненную набок шею.

— Большая часть — брехня, — сообщила Аделина, вновь утыкаясь в кубок.

Определенно, даже пьяная, Аделина была лучше своей трезвой матери.

— И все же. Что вас так напугало, что вы не предложили союз, но сразу принесли клятву верности?

— Я давно ей говорила, что пора кончать с нашим затворничеством, но она не хотела верить, а тут она впала в другую крайность, что, в общем-то, все то же, но по другому поводу. — Выразившись столь путано, молодая графиня поднялась. — А сейчас, моя госпожа, я с вашего позволения пойду обниму жениха, пока он не нажрался, как свинья, а то, знаете, в постели я предпочитаю что-то покрепче, чем винный бурдюк.

Щука с присными все так же распевал длинные, веселые и крайне неприличные песни. По крайней мере, в очередной были приличные слова, они же и название — «Рыбонька-карась». Жозефина поперхнулась от такой откровенности Аделины.

— Ну… есть одно заклинание… — Она тряхнула головой, собирая остатки мыслей и сил. — Я понимаю, что вам время от времени приходится играть роль хорошей дочери, но разговор с вами еще продолжится.

— Не беспокойтесь, госпожа Жозефина, — женщина оперлась на стол, дабы не упасть, — что бы ни укусило за зад старую каргу, это во благо. Спохватилась она, конечно, поздновато, но в ваш первый визит сюда вы не были готовы к такому шагу. Вы видели мир несколько… черно-белым.

— Я говорила ей о множестве Врат еще в тот самый первый визит, и я искренне удивлена тем, что она что-то предприняла, только когда стало действительно горячо.

Аделина лишь покачала головой:

— Она не заклинатель и не вождь. Всего лишь старая женщина и хранительница замка, и думает она в первую голову о сохранности замка и рода.

— Я понимаю, — мягко отозвалась Жозефина, — но подготовка к нашествию тварей необходима.

— У нас были люди, но Алые изобличили их как пособников Призывателей, и теперь они в лучшем случае наслаждаются свежим воздухом, прикованные к веслам. В лучшем случае. Некоторые гниют в казематах Кор Мара.

— Сочувствую. — Кудрявая голова склонилась, и женщины помолчали. — А что по части магии? Талисманы, ловушки…

— Мы не заклинатели, — с каким-то ожесточением отозвалась Аделина, — мы не можем вызывать сущности.

— Конал?..

— Он вообще непонятно кто.

— Но он мог бы?

— Пойми, — она заглянула прямо в глаза, — я не знаю, что он такое. Он приходит и уходит когда вздумается, и только мать может им управлять. Я даже не знаю, понимает ли он нашу речь. Видят Нижние Боги, лучше бы он был моим сумасшедшим братом.

— Благодарю за разговор, — кивнула Жозефина, и они улыбнулись друг другу. — Завтра утром мы должны покинуть замок?

— Да. Мы хотим вернуться домой.

— Тогда доброй ночи вам и вашему жениху.

— Эй, красавчик, мне кажется, ты мне кое-что задолжал! — Поднявшись, Аделина подошла к своему Щуке и обвила рукой его талию. Князь обернулся к невесте и нежно провел ладонью по ее волосам, таким же черным и блестящим, как у него.

— На четырнадцатом куплете не утерпела, говорил же! — и они, обнявшись, удалились под громовой хохот болотников.

Скинув одежду в уже знакомой комнате, Жозефина по горло погрузилась в заполненный горячей водой прудик; рядом так же раскинулась Каталин, а следом плюхнулся грифон. Повозившись и пофыркав, он выбрался на «берег» и, отряхнувшись, улегся рядом со своей Всадницей и прижался клювом к ее щеке.

«И что ты об этом думаешь?»