Онлайн книга «Черная Вдова. Возмездие»
|
РОМАНОФФ: Колсон, как я и сказала, те атаки были посланиями. КОЛСОН: И послание звучало как «пошла ты»? РОМАНОФФ: Скорее, как «мы можем обвести тебя вокруг пальца». КОЛСОН: Как все это выглядело? РОМАНОФФ: Почти так же, как ты себе представляешь. КОЛСОН: У меня богатое воображение. Мне представляются гранаты. POMAHОФФ: Я справилась. После случившегося единственным, с чего я сдернула чеку, когда мы вернулись домой, был Старк. КОЛСОН: Вернулись в пентхаус Говарда Старка на пляже Копакабана? РОМАНОФФ: Да. КОЛСОН: В тот, где есть дворецкий и бассейн на крыше? РОМАНОФФ: Не обратила внимания. КОЛСОН: Что было дальше? Тебе пришлось отслеживать жучок, который ты прикрепила к той девушке? РОМАНОФФ: Я адресовала это дело парню, которому принадлежит половина мировых сетей радиовещания. КОЛСОН: Ах да, наш человек из железа, любитель дворецких. Дай-ка угадаю, он был счастлив помочь… РОМАНОФФ: Не сказала бы, что счастлив… ГЛАВА 3: НАТАША ПЛЯЖ КОПАКАБАНА, РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО, ПЕНТХАУС СТАРКОВ, ОТЕЛЬ «КОПАБАНА ПЭЛИС» – Нет, Тони, я не считаю, что ты мой компьютерщик. – Наташа сердилась, оборачивая электрический ожог на своем запястье скатанной в рулон марлей, добытой в одной из многочисленных стальных аптечек Говарда Старка. – Я сама себе компьютерщик. – Прекрасно, ведь, как уже говорил, я сейчас кое-чем занят. – Лицо Тони смотрело на стоявшую спиной Наташу с монитора размером со стену; ей было трудно определить, где находится Тони, за его спиной было огромное бетонное полотно, возможно, стена подвала. Голос Тони отзывался эхом, словно в пещере. – Если точнее, занят шестью миллионами вольт энергии электронов. Возможно, это мой лучший шанс получить Нобелевскую премию по физике, ну, или что-то наподобие. О ЦЕРН слышала? Большой адронный коллайдер? Но ничего страшного. Думаю, это может подождать, ведь нужно восстановить твою почту. «ЦЕРН? Что Тони делает в Швейцарии?» Поскольку квантовая линия связи между Наташей и Авой была одним из самых продолжительных открытых исследований Тони в квантовой физике, Наташа отнеслась к этому с подозрением. Но такое выражение лица Старка было ей знакомо. Он не шутил. В тот момент она была слишком нетерпелива, чтобы беспокоиться об этом. Наташа посмотрела на Тони. – Ты закончил? Тони пожал плечами. – Думаю, да. – Твой сервер уже завершил отслеживание пути передачи данных? Тони проверил панель на своем цифровом планшете. – Почти, – сказал он. – Не волнуйся. Наташа разочарованно покачала головой. – Я не могу просто так тут сидеть. Что-то опять происходит. Я чувствую это, хоть и не могу пока понять, как все события связаны между собой. В прошлом году было трудно найти скрытые связи между украинской судоходной компанией и московским теневым военно-промышленным комплексом, не говоря уже о подпольной турецкой лаборатории и легендарной шпионской школе Ивана Сомодорова. Мысль о том, чтобы попытаться понять, как это все связано с произошедшим сегодня, казалась невероятной. «Как это связано? Кого ты пытаешься обмануть, Наташа? Все, что происходит в твоей жизни, связано с одним местом и одним временем. "Красный отдел"». В тот самый миг, когда Наташа убила Ивана Сомодорова, она поняла, что «Красный отдел» придет за ней. Она знала, что русская девушка у статуи Христа сама могла быть из «Красного отдела». Кроме того, у Наташи была лишь малая часть достоверной информации, которая позволила бы ей продолжить расследование, и это была та же самая зацепка, которая шесть месяцев назад привела их с Авой в Бразилию. Несколько слов, взятых из письма, переведенного с неизвестного украинского диалекта: «КРАСНОМУ ОТДЕЛУ» НУЖНЫ ЮЖНОАМЕРИКАНСКИЕ ДЕНЬГИ. Московская станция переслала это письмо в ЩИТ, а Мария Хилл – Наташе. Источник послания не был подтвержден и надежен, и агентам ЩИТа еще не удалось определить, не было ли послание фикцией. Все это, а также взлом «укуса» и таинственная девушка в конечном счете абсолютно ничего не давали. Однако… первый толчок, одна случайная ниточка или едва заметная трещина могут в итоге привести к падению целой стены. Кое-что о стенах Наташа Романофф знала наверняка: они имеют свойство падать, особенно когда поблизости «Мстители». «Возможно, это именно то, чего мы так долго ждали…» – Думаешь, это они? – спросила Ава. Ей не требовалось произносить их наименование. Никого другого больше не могло быть. – Это нам предстоит выяснить. – Наташа взглянула на Аву. – Что мы имеем? Лицо, если вообще сможем его узнать, цифровые записи, если сумеем их отследить? – Что насчет камер наблюдения в Рио? Разве их нет на смотровой площадке статуи Христа? Могли остаться кое-какие записи, – сказал Тони. – Этим уже занимается Мария Хилл. Она говорила, что ей понадобятся сутки. – «Хотя я не уверена, что эти сутки в моем распоряжении». – Давайте сосредоточимся на девушке. В этой девушке в зеленом было что-то, что беспокоило Наташу, – какое-то навязчивое чувство, неуловимое ощущение дежавю. Хотя она и не могла определить, что именно ее беспокоило и почему… Что это все-таки было за чувство? – Думаешь, она – последняя модель «Красного отдела»? Или связная? – предположила Ава. – И да, я знаю, кто такие связные, – добавила она, стараясь не выдать голосом то, как она гордится использованием в речи выученной в Академии лексики. – Правильно, – ответила Наташа. – А это значит, что она может никем не быть и ничего не знать, кроме того, что нужно исполнять приказы и держать рот на замке. Так принято в СВР. СВР. Служба внешней разведки Российской Федерации. Стоило Наташе произнести эту аббревиатуру, как по ее телу пробежала дрожь; даже спустя годы она все еще ощущала прилив холодного неконтролируемого страха, когда слышала три эти буквы. Так же, как и прежнее ГРУ, нынешнее КГБ ничем не отличалось от СВР. Характеры выковывались из железа; они должны были стоять за слова, которые могли никогда не быть произнесены, за боль, которую они должны были всегда переносить. «Вот как это работает, – подумала Наташа. – Алфавит страха». Ава выглядела встревоженной. – Ты действительно думаешь, что девушка в зеленом из СВР? – Неужели СВР настолько глупы, чтобы так напасть на тебя? – Тони смотрел на Наташу скептически. |