Книга Проклятый ректор, страница 102 – Лена Летняя

– Хорошо, если так, – кивнула я. – А если нет?

Он остановился и повернулся ко мне. Скользнул руками по обнаженным плечам, запустил пальцы в мои волосы и прижался лбом к моему лбу.

– Если нет, то я хочу жить в твоем дурмане. Серьезно. Если это русалочий приворот, то пусть он длится вечно. Я никогда не был так счастлив. И никогда не буду так счастлив ни с кем другим.

Он отстранился на мгновение, но только для того, чтобы поцеловать меня. Так сильно и с такой страстью, что у меня закружилась голова. В одном я была уверена: я любила его искренне, очень сильно и без всяких приворотов.

– Ты не просто лучшее, что случалось в моей жизни, – прошептал Найт, прерывая поцелуй. – Ты и есть моя жизнь. И даже не думай сбежать от меня из-за глупых страхов. У меня впервые за последние два года появилась возможность мечтать. Я уже намечтал нам долгое светлое будущее и даже придумал имена для первых четверых детей.

– Первых? – рассмеялась я. – Мне страшно спросить, сколько всего ты их намечтал…

– М-м-м, я и не скажу, пока ты не выйдешь за меня замуж, а то еще испугаешься.

В его голосе было столько восхищения и нежности, что я решила отодвинуть свои сомнения по поводу происхождения его чувств в тень. Это не было похоже на безумие. Найт выглядел действительно спокойным и счастливым. А разве не этого я хотела: чтобы он был счастлив? И я могла ему это дать. В этот момент мне показалось, что это самое главное.

– Если хочешь, поженимся хоть завтра, – предложила я.

– Хочу, – просто ответил он.

– Договорились.

Прекрасный день завершался прекрасным вечером и вместе они завершали прекрасную неделю. Впереди меня ждала счастливая жизнь рядом с любимым человеком, с большой семьей и возможностью заниматься любимым делом. От мысли об этом меня переполняли эмоции, сердце билось как сумасшедшее, и мне становилось все труднее дышать. Я снова покосилась на свой браслет.

– Ты не против, если я поплаваю? – спросила я, чувствуя пока еще малознакомый, но почти непреодолимый зуд.

Он появился несколько дней назад, когда мне наконец удалось обратиться в русалку. Едва оказавшись первый раз в море, я сразу попробовала это сделать. Я пробовала это и раньше в бассейне Лекса, но тогда ничего не получилось. Здесь тоже получилось не сразу, но теперь я превращалась регулярно, порой несколько раз в день.

Становясь русалкой, я испытывала непривычное умиротворение и полную гармонию с собой и окружающим миром. Я погружалась в воду, уходила на немыслимые глубины, слушала песню океана – песню невероятной красоты. Мне не нужен был воздух, мне не нужен был свет. Вода заменяла мне все. Эти заплывы наполняли меня энергией и обостряли чувства, когда я снова превращалась в человека после них.

Я попятилась в сторону кромки воды, но Найт, оставаясь на месте, сжал мою руку. На лице его отразилась тревога.

– Чем чаще ты это делаешь, тем больше я боюсь, что однажды ты не вернешься ко мне, – признался он.

Я улыбнулась, крепко обняла его и прошептала на ухо:

– К тебе я буду возвращаться всегда, обещаю.

Я поцеловала его в щеку, и он с тяжелым вздохом все же выпустил мою руку. Я повернулась и направилась к воде, на ходу расстегивая платье и стягивая сначала его, а потом и нижнее белье, пока не осталась полностью обнаженной.

Как и всегда, вода сначала казалась мне слишком холодной, но я, не останавливаясь, заходила все глубже и глубже, пока не погрузилась в нее по грудь. Только тогда я сняла браслет с левой руки и надела на правую.

Чем-то это было похоже на фокусирование магического потока, но вместо тепла по моему телу прокатывался холод, изменяя меня внешне и внутренне. Но холод этот был мне очень приятен.

Мгновения – и вот я уже нырнула, ударив по поверхности воды мощным хвостом, и стремительно ушла на глубину, вслушиваясь в изменившееся пение волн.

Я понимала тревогу Найта. В воде – именно в море – мне становилось так хорошо, как почти никогда не было на суше. Только здесь я чувствовала себя по-настоящему свободной, по-настоящему собой. Здесь не было преград, не было условностей. Только вода, гармония и покой. И каждый раз, когда я возвращалась, я не могла скрыть от Найта этот восторг. Поэтому он боялся, что однажды я не вернусь.

Но я знала, что всегда буду возвращаться. Потому что на берегу оставался он, и вместе с ним на берегу оставалось мое сердце.

Без абсолютной свободы прожить можно, но разве может кто-то прожить без сердца?