Книга Академия Легиона, страница 94 – Лена Летняя

Хильда ошарашенно посмотрела на Мора, а тот внезапно рассмеялся. С невероятным облегчением. До этого момента он не переставал бояться, что после встречи с отцом Хильда снова передумает и перепишет заявление.

– Дилан, чем рассказывать всякие ужасы, лучше попробуйте пирог с мясом, – предложила мама Хильды, удивленно покосившись на дочь, которая все еще глотала ртом воздух, пытаясь осмыслить заявление отца. – И вы же не против, если я буду называть вас «Дилан»?

– Конечно, госпожа Сатин, – бодро заверил Мор. – Это ведь мое имя. Пирог попробую с удовольствием.

– У вас красивое имя, – заметила госпожа Сатин с улыбкой, перекладывая на его тарелку большой кусок пирога. – И вы сами очень красивый молодой человек. Думаю, у вас будут очень красивые дети.

– Мама, – процедила Хильда недовольно. – Перестань.

– Что я такого сказала? – госпожа Сатин невинно хлопнула глазами. – Я же не сказала, что это будут твои дети.

Мор и Хильда снова переглянулись, и на этот раз рассмеялись уже оба.

О том, что Сорроу собирается сделать его старшим легионером столицы, как только Хильда закончит учиться, Мор рассказал только еще через месяц. Она была одновременно и шокирована, и обижена, и крайне рада за него.

– Почему ты молчал об этом так долго? – недоумевала она, после того, как едва не задушила его в объятиях. Невзирая на то, что они находились в спортивном комплексе на тренировке. К счастью, это была ранняя тренировка в выходной день, поэтому в зале почти никого не было.

– Не хотел, чтобы это давило на тебя, – признался Мор немного смущенно. – Конечно, ты еще до этого решила не идти в боевой отряд, но ты приняла это решение под влиянием момента. Могла ведь и передумать.

Хильда хотела изобразить негодование, но не смогла. Губы ее предательски растягивались в улыбке. Получалось только смотреть на Мора с умилением, сожалея о том, что не может поцеловать его прямо здесь.

– Это очень здорово, – как можно убедительнее заявила она. – Я думаю, ты станешь лучшим главой Легиона за всю его историю.

Мор по-прежнему в этом сомневался, но ему было приятно знать, что она в него верит. Однако ему удалось в ответ на это сделать серьезное лицо и потребовать:

– Не заговаривайте мне зубы, курсантка. У нас с вами еще отжимания. Четыре подхода по двадцать повторов. Начали!

Стоит ли упоминать, что Хильда с этим справилась?

Окончательно сопротивление восстановлению монархии удалось подавить лишь зимой. Коронация Норда Сорроу была назначена на вторую половину января. В этот день за несколько минут до судьбоносного для всего Мира за Занавесью события Таня нашла мужа в одной из бывших комнат канцлера в правительственном дворце. Он стоял у большого зеркала, нервно поправляя галстук и идеально сидящий костюм, и задумчиво вглядывался в собственное лицо в отражении.

Таня и раньше ловила его за этим занятием, но обычно не комментировала. Она понимала, что после тринадцати лет ношения иллюзии, истинный облик до сих пор вызывает у него смешанные чувства. Хотя бы потому, что за эти тринадцать лет он немного… повзрослел, как она это называла.

Сорроу провел рукой по уже заметно отросшим волосам, поправляя и их, хотя они тоже находились в полном порядке. На том, чтобы отрастить их, настояла сама Таня.

– На всех портретах древний король с длинными волосами, – заявила она, когда он только перестал носить иллюзию.

– Мода тогда была такая. Сейчас ее уже нет.

– Но все равно. Мне нравится, как было. Тебе очень шло.

После такого заявления он, конечно, согласился, что так будет лучше, и принялся отращивать волосы. За четыре месяца они не достигли даже плеч, но сходство с портретами уже стало больше.

– Нервничаешь? – спросила Таня, прикрыв за собой дверь и встретившись с мужем взглядом в отражении.

Он криво улыбнулся и пожал плечами.

– Перед коронацией? Нет. Поздно уже нервничать, я слишком далеко зашел. – Он вздохнул и немного тише признался: – Но я не могу перестать задаваться вопросом, правильно ли поступаю. Я ведь фактически делаю то же самое, что делал Кролл, – пояснил он, заметив немой вопрос на ее лице. – Узурпирую власть. Чем я лучше него в таком случае?

Таня сокрушенно покачала головой, подошла к нему ближе, развернула к себе и погладила по щеке.

– Поверь, ты его лучше, – с нажимом заявила она. – Хотя бы потому, что у тебя есть сомнения. Пока человек сомневается в своей правоте, пока относится к себе критически, он способен прислушиваться к окружающим.

– Кролл тоже прислушивался к советникам. Это его и погубило.

– Я ведь не об этом. – Таня мягко улыбнулась ему.

– Я ведь тоже. Понимаешь, когда-то я действительно думал, что республика станет решением проблем. Может быть, стоило все-таки развивать ее, а не восстанавливать монархию? Ведь согласно предсказанию, расцвет ждет именно республику.

– Да, но согласно тому же предсказанию, сначала должен вернуться древний король, – резонно возразила Таня. – Может быть, наведя порядок, тебе суждено создать еще одну республику? Третью. У французов, знаешь ли, уже пятая. И ничего, никто не умер. Я уверена, что со временем ты найдешь правильное решение. Даже если перед этим совершишь какие-то ошибки. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Я знаю, что у тебя добрые намерения. И ты делаешь это не ради себя. И этим ты уже лучше Кролла.

Он улыбнулся, теперь уже искренне, а не натянуто. Взял в ладони ее лицо и легонько коснулся губами губ в нежном поверхностном поцелуе.

– Какая мудрая у меня жена, – прошептал Сорроу. – Вот только куда делась та славная девочка, которая так любила пореветь у меня на плече?

– Она вышла за тебя замуж, – напомнила Таня. – И поумнела. Разве ты этому не рад?

– Тому, что она вышла за меня замуж, очень рад, – заверил он. – Но иногда я скучаю по ней.

– По капризной взбалмошной истеричке?

Он рассмеялся и покачал головой, убирая руки от лица и вместо этого сжимая ее ладони в своих.

– Ты очень самокритична. Ты никогда не была истеричкой. Просто раньше ты позволяла себе быть слабой. А теперь…

– А теперь я стала королевой. Это, знаешь ли, обязывает.

Сорроу долго смотрел ей в глаза, и улыбка на его губах постепенно таяла. В конце концов он решился спросить:

– Не жалеешь? Что связалась со мной. Особенно теперь, когда я навсегда лишил нас обоих спокойной жизни.

– Ты с ума сошел? – На ее лице отразился искренний испуг. – Я до сих пор не знаю, чем заслужила счастье быть с тобой. И что бы нас ни ждало дальше, уверена, мы со всем разберемся. Потому что с тобой иначе быть не может. Ты справишься с любой проблемой. Я знаю это так же точно, как то, что сегодня солнце сядет за горизонт, а завтра поднимется снова.