Книга Пришедшая с туманом, страница 4 – Лена Летняя

– Они хоронят погибших. В этих местах мертвых сжигают. Считается, что огонь очищает, освобождает души от бренной телесной оболочки и от грехов несовершенного тела.

– О… – только и смогла ответить я, наконец понимая, какой именно запах примешивался к запаху гари.

Да, пожалуй, смотреть на это не стоило. Я предпочла продолжить изучение сарая.

Пола здесь не было. Создавалось впечатление, что деревянная коробка просто стоит на земле, а значит, если сделать подкоп…

Я поковыряла ногтем твердую поверхность и тут же раздраженно стукнула ее кулаком. Слишком плотная, а у нас ни лопаты, ни даже меча Охотника не осталось. Одними руками подкоп не сделать.

– Ты бы лучше поспала, – посоветовал Охотник, равнодушно наблюдавший за моими действиями. – Мало ли, вдруг завтра силы пригодятся. Если ноги опять не будут тебя держать, брошу тут, так и знай.

Я удивленно посмотрела на него.

– А ты знаешь, как завтра сбежать?

– Пока нет, – невозмутимо признался он. – Но если подвернется возможность, я ее не упущу. А чтобы такую возможность заметить, нужны силы и свежая голова. Поэтому кончай метаться и иди спать.

Пару секунд поразмыслив над его словами, я покорно поплелась к сену и забралась в него, пытаясь устроиться поудобнее. Что было непросто, потому что сухие травинки постоянно кололись там, где меня не защищала кожаная куртка.

Наконец найдя наиболее удобное положение, я опасливо покосилась на Охотника. Вообще-то пока он не проявлял ко мне никакого… неподобающего интереса и только защищал то от чудовищ, то от людей. Но сейчас я вдруг задумалась о том, что мы будем ночевать с ним вдвоем в одной… постели, практически. И хотя я ничего не помнила о себе, это казалось странным и непривычным.

Я не знала, могу ли в своем нынешнем виде вскружить мужчине голову (и достаточно ли я вообще привлекательна для этого), но мне самой новый (и пока единственный) знакомый очень даже нравился. Он был большим, и сильным, и надежным. Немного мне не нравилась его борода. Она почти полностью скрывала лицо и это… мешало. Я даже возраст его затруднялась определить.

Интересно, а мне самой-то сколько лет?

– Спи спокойно, Незнакомка, не трону, – неожиданно заявил Охотник. – Детьми не интересуюсь.

До этого он лежал, закрыв глаза и даже бросив ту травинку, что покусывал раньше. Дышал спокойно и глубоко, как будто уснул. А вот поди ж ты, как-то понял, что меня тревожит.

Детьми, значит? Вот как. Странно, я не чувствовала себя ребенком. Впрочем, я никак себя не чувствовала.

Сказать «спи» было легко, а вот уснуть на самом деле – практически невозможно. Погребальные костры горели всю ночь. Всю ночь ноздри щекотал запах гари и паленой плоти, от него настойчиво мутило. Прощание с умершими сопровождалось стонами, плачем и причитаниями, которые тоже никак не способствовали сну.

Лишь когда небо за окошком снова начало светлеть, все стихло. Запах то ли исчез, то ли я к нему так привыкла, что перестала замечать. Тогда я наконец провалилась в тревожный поверхностный сон.

И вывалилась из него, как мне показалось, довольно быстро, хотя на самом деле солнце стояло уже высоко. Заметно потеплело, в сарае стало даже жарко и немного душно. Охотник уже не спал, стоял у окошка, скрестив руки на груди и привалившись плечом к стене, и поглядывал в него. Он был заметно выше меня, поэтому роста ему хватало.

Судя по выражению лица, ему не нравилось то, что он видел.

Я села, прислушиваясь и понимая, что из объятий сна меня вырвал энергичный стук молотков. К нему примешивался лай собак, крики каких-то птиц и голоса людей. О чем они говорили, разобрать не получалось, но почему-то сочетание всех звуков заставляло нервничать.

– Что там? – спросила я, сверля Охотника взглядом. Сонливость как рукой сняло.

Он на мгновение обернулся ко мне, скривился и снова посмотрел в окошко.

– Ничего хорошего.

Блеск! Это я уже слышала еще накануне. Хотелось бы знать подробности, но спросить я не успела: зашуршал и загрохотал засов, дверь в сарай распахнулась. На пороге появились трое мужчин, все с большими угрожающего вида дубинками.

Охотник встрепенулся и сделал шаг ко мне, но один из пришедших одернул его:

– Стой, где стоишь, и тебе ничего не будет. Мы пришли за ведьмой.

Это была плохая новость, потому что я уже уяснила: ведьмой тут считали меня.

В подтверждение второй мужчина направился ко мне, двое других остались у дверей. Я торопливо поднялась на ноги и даже непроизвольно попятилась, хотя умом понимала, что отступать мне некуда. Мужчина схватил меня за плечо, потом подумал и стащил куртку Охотника, бросил ее на пол. Замер и уставился на меня, его взгляд скользнул вниз, на губах появилась плотоядная улыбка.

– А ты ничего такая, – хмыкнул он, внезапно привлек к себе, положил руку мне на грудь и резко больно сжал.

Я испуганно дернулась, но он держал крепко. Обернулся через плечо к своим товарищам, которые хоть и наблюдали за ним без одобрения, но не вмешивались.

– Что, время еще есть, может, ублажим даму напоследок?

Похоже, он меня ребенком не считал. Или детьми очень даже интересовался. Мне вдруг стало очень страшно, гораздо страшнее, чем было накануне в тумане рядом с чудовищами. Тогда я была слишком дезориентирована, чтобы всерьез бояться, а сейчас немного отошла и начала воспринимать чудовищную реальность как реальность, а не как кошмарный сон. В предложении мужчины меня одинаково сильно напугали слова «ублажим» и «напоследок».

Он снова повернулся ко мне, его рука скользнула ниже, но не успела добраться до бедра, когда Охотник неожиданно оказался рядом. Мужчины у дверей даже дернуться не успели, а его кулак уже стремительно влетел в физиономию того, кто меня держал. Рука, сжимающая мое плечо, разжалась, и я торопливо отскочила подальше.

Охотник успел ударить моего обидчика кулаком в живот и коленом в пах, от чего тот сложился пополам и рухнул на землю, поскуливая. Его очнувшиеся друзья подлетели к Охотнику, один ударил его дубинкой по спине, но он выстоял, повернулся и ударил кулаком. И тут же получил еще один удар от другого мужчины. Это оказалось слишком даже для него: он упал на колени, а двое местных, кажется, решили его добить.

Я не могла этого допустить, но что я могла сделать против троих мужчин с дубинками (тот, кто все начал, как раз тоже поднялся на ноги, держась рукой за ушибленное место), если даже могучий Охотник с ними не справился?

– Оставьте его в покое, а не то прокляну! – истерично выкрикнула я единственное, что пришло в голову.

Как ни странно, это подействовало. Мужчины тут же испуганно попятились, оставив Охотника приходить в себя. Кстати, он так и остался стоять на коленях, они не смогли повалить его на землю полностью. Я подбежала к нему, порывисто обнимая за плечи и пытаясь заглянуть в лицо. Его взгляд был немного расфокусирован, но серьезных повреждений я не заметила.