Книга Защита, страница 82 – Стив Кавана

– Это из бумажника Грегора. А теперь послушайте меня. Вы обыскиваете здание – просто замечательно. Пока ищете бомбу, даете мне немного времени. Тридцать минут. Если за полчаса вы мне так и не поверите, можете арестовать мой труп.

С Гарри было уже достаточно.

– Агент Кеннеди, ваши пять секунд давно истекли!

Я услышал сзади из толпы испуганные вопли, началась суматоха: люди у нас за спиной суматошно перелезали через ряды скамей, чтобы не оказаться на линии огня – конвойный с наставленным на Кеннеди пистолетом решительно шагнул вперед.

Мириам уже держала в руке телефон.

– Я звоню вашему городскому дежурному. Ваш директор наверняка захочет узнать, с какой это стати один из его агентов устроил бардак на судебном процессе над русской мафией – между прочим, самом крупном процессе такого рода за последние пятнадцать лет!

Кеннеди по-прежнему пребывал в замешательстве. Опустил голову. Стал опять обдирать ногтем заусенцы на большом пальце, чуть не до крови.

– Что вы говорили мне сегодня утром, агент Кеннеди? Не забыли? Сами же сказали, что Эдди Флинн – бывший мошенник! Так теперь это он вам голову дурит, Кеннеди! Хочет, чтобы его арестовали, – тогда и суду конец. Чем дольше будет тянуться этот процесс, тем сложней будет защитить свидетеля от его бывшего босса. Ну, давайте же, думайте! Только попробуйте из-за подобной фигни развалить дело, от которого зависит вся моя дальнейшая карьера! Не выйдет!!! – окончательно разбушевалась Мириам.

Натужный выдох – и голова его вздернулась вверх.

– У вас двадцать минут, Флинн. Буду за вами наблюдать. Только рыпнетесь – и вы мертвец, – буркнул Кеннеди, расстегивая наручники. Кивнул судье, направился на свое место, не выпуская меня из поля зрения.

Конвойный убрал пистолет. Гарри с Габриэлой переглянулись, сели.

– Агент Кеннеди, закон в суде представляю я. Не забывайте об этом, – сказал Гарри.

Я опять занял свое место за столом защиты. В публике стоял такой шум и гам, будто это был не суд, а бой за звание чемпиона в тяжелом весе. Волчек схватил меня за рукав, притянул к себе.

– С чего вообще весь этот кипиш? – поинтересовался он.

– Это удача. Просто офигенная удача.

Судья Пайк, похоже, была готова вернуть процесс на нормальные рельсы. Будучи большим модернистом-реформатором от традиционного судейского молотка она в свое время отказалась – типа, пережиток прошлого, – так что просто от души шмякнула ладонью по своей конторке красного дерева.

– Тихо всем!

Публика угомонилась.

– За оставшейся частью разбирательства будет наблюдать судья Форд, – объявила Пайк. – Учитывая поведение отдельных участников суда, я только рада, что он здесь тоже присутствует.

Щелкнув кнопкой, судья изготовила свою шариковую ручку к бою. Кончик ручки уткнулся в раскрытый блокнот и в любой момент готов был пуститься в пляс по бумаге, фиксируя показания свидетеля. Последний из присяжных пробрался на свое место, а Малютка-Бенни обосновался на свидетельской трибуне. Мириам предстояло задать несколько вопросов, касающихся угрозы жизни Бенни, после чего наступал мой черед.

Кеннеди не сводил с меня глаз.

Поднявшись на ноги и расправив пиджак, Мириам встала поудобней и принялась за свой короткий прямой допрос.

– Мистер Икс, как вообще получилось, что вы стали свидетелем на данном процессе?

Бенни, похоже, подобный вопрос несколько озадачил, но ответил он быстро – обычно это хороший индикатор честного ответа.

– Полиция задержала меня на месте преступления.

– Какого преступления?

– Убийства Марио Геральдо.

– А кто убил Марио Геральдо?

Пауза. Бенни вытер рот.

– Я убил, – ответил он, как нечто само собой разумеющееся – будто у него спросили, как называется столица Австралии.

– Вы сами? – уточнила Мириам. Свидетель-то тормознул, упустил кое-какой важный момент, вот она и дала ему еще одну попытку. Надо было бы возразить, но я не стал.

– Да. Олек Волчек прислал мне сообщение. Имя потерпевшего на половинке рублевой банкноты. Другая половинка уже была у меня. Это такой старый русский код, кого надо убить.

Я вскочил, чтобы выразить протест. Нужно было поторопить Мириам, чтобы успеть самому допросить Бенни.

– Ваша честь, это даже и близко не лежит к рассматриваемому вопросу!

– Вопрос к чему-то подводит? – спросила судья Пайк у обвинительницы.

– Да, ваша честь. Прямо сейчас до этого и доберемся, – отозвалась Мириам. – После того как вас арестовали за убийство, что произошло дальше? – продолжила она.

– Я заключил сделку. Выдал полиции, кто заказчик, а мне за это срок скостили.

– Все это время вы находились в тюрьме?

– Нет. Как заключил сделку, ФБР сразу посадило меня под свою защиту.

– Почему ФБР пришлось поместить вас в изолятор превентивного содержания?

Блин. Опять нельзя не возразить.

– Возражаю. Свидетель не может знать мотивов ФБР.

Судья Пайк изобразила нацеленной на Мириам ручкой кружок – мол, отмотай назад и перефразируй.

– Почему, на ваш взгляд, вы находитесь под защитой в надзорном учреждении, а не просто отбываете срок в тюрьме?

Бенни ничего не сказал. Посмотрел на Мириам, потом на судью, потом его глаза остановились на Волчеке.

– Все просто, – начал он. – Олек говорит – другие убивают. За него. Меня давно уже по его приказу пришили бы, если б я сидел в обычной тюряге. ФБР защищает меня от окружения Волчека, потому что одно его слово – и ты покойник. Он знает, что я дал на него показания, и хочет меня убить.

Мириам поняла, что больше тут ничего особо не выжмешь, так что попросту кивнула.

– Вопросов больше не имею.

Судья посмотрела на меня, ожидая начала перекрестного допроса. Охрана, ФБР, а наверняка и полиция переворачивали сейчас здание вверх дном – в поисках всего, что хотя бы отдаленно походило на взрывное устройство. Поскольку боковые окна в фургонах разбиты, взрывчатку в них определенно обнаружат. Чисто вопрос времени – может, даже каких-то минут. Публика притихла – все ждали, когда за убийцу на трибуне возьмется защита.

– У меня всего несколько вопросов, – сказал я, стоя я восемнадцати футах от Бенни – пока тот оказывался вне гипотетической зоны поражения. Налитые свинцом конечности понемногу отпускало – по мере того, как пульс неуклонно набирал обороты.

Все события последних полутора суток сошлись своим острием на этих финальных минутах, на этих заключительных вопросах. Я подумал про отца и сразу ощутил прохладное прикосновение его медальона, прильнувшего к коже.