Книга Смерть для некроманта, страница 39 – Снежана Альшанская

Расстроенный человек с то ли девушкой, то ли женой скрылся за углом, а мое воображение нарисовало картину толстой домохозяйки, пытающейся взлететь оседлав пылесос. Конечно же, она бы это делала под громкие восклицания кота об измене с своему хозяину с хтоническим чудищем и переходе любимой рабыни на сторону сил зла.

— Пошли, — сказал Сентемар, когда в воздухе забелел портал. Совсем небольшой портал, почти незаметный. Капли дождя падали и исчезали в нем.

Я ступила вперед, но тут же некромант схватил меня, прижал к себе и снова поцеловал.

— Рад, что ты больше не сопротивляешься, — усмехнулся он.

Мне не хотелось больше сопротивляться. Дурацкая игра. Я даже была рада, что оказалась тут, рядом с ним. Все-таки в моем мире существовал закон — или кто-то нравится мне, или я ему. Вместе — никак. Аксиома, из-за которой стоило здесь оказаться.

Мы взялись за руки, ступили в портал, и тут же оказались в полутемной комнате с испещренными рунами стенами, из которых лился молочно-белый свет. И, конечно же, Дашка-Ренсемина, стоявшая прямо перед нами в красной мантии. Будто ждала нас. Неужели все-таки знала, что придем?

— Портал закройте. Сквозит, — сказала она.

* * *

Дашка выглядела серьезно. Будто бы вот-вот собиралась сказать о том, что я накормила её просроченным салатом, увела её парня или сфотографировала её фалоиммитатор и выложила в соцсети. Последний у неё, кстати, был. Называла она его не иначе, как «мой лысый кактус». К тому же она удивлялась, почему у меня нет подобного.

— Вы все-таки решили предложить мне Вечного за возможность скрыться тут? — спросила она. — Ай-яй, Сентемаришка! Ограбил музей. Камешек, кстати, у тебя? Можешь оставить себе, если хочешь.

— Дракончик останется у нас. Но мы кое-что узнали.

— Мне плевать, что вы узнали. Или давайте сюда дракона. или убирайтесь. Впрочем, скоро вас найдут, а Вечный так или иначе попадет сюда.

— Скажи лучше, у тебя есть доступ в мир, где время идет назад? — поинтересовалась я.

Дашка посмотрела в пол, кажется, выругалась про себя, но все же сохранила каменное выражение.

— Вы-то откуда знаете?

— Мы знаем, что богиня Света пришла оттуда, — сказал Сентемар. — Знаем, что у вас есть такая штука. А у нас есть чем его запитать. А еще знаем, что попав туда, узнаем, чего она хочет.

Некромант достал из кармана камень, повертел его в руках.

— Ты же хочешь им воспользоваться, — добавил он. — Но сама выкрасть его или что-то подобное не решалась. Если кто-то докопается — всему министерству будет плохо.

Дашка снова глянула в пол. Она так всегда делала, когда нервничала.

— Думаете, я не могла бы достать этот камень или что-то похожее при желании? Да у меня…

— Не могла, — прервала я. — Иначе бы уже воспользовалась им и перехватила бы дракончика в прошлом. Нас интересует как изгнать из человека вселившуюся богиню жизни. Если мы сможем это сделать — ты его получишь.

— Если бы я знала как — сама бы её изгнала, — Ренсемина усмехнулась. — В изгнании богов есть одна загвоздочка. Изгнать вселившегося в человека бога можно только если хозяин тела сам того захочет. Иначе — никак.

То есть я…

Я хочу, чтобы богиня пользовалась моим телом? Разделяю её убеждения? Хоть мало ли что она мне могла наговорить. По словам Сентемара из будущего я потеряла память. А значит, рассказать мне могли что угодно.

Сентемар коротко пересказал Дашке наш разговор с его «старшим братом».

— Давайте так, — предложила она. — Вы мне отдаете Вечного. Я вас отправлю туда. И вы сами поговорите с богиней.

— Вечного мы не отдадим, пока…

— Вы вообще не собираетесь его отдавать. Дракончик вас выбрал в качестве родителей. Значит, у вас сформировалась эмоциональная связь. Конечно же, вы его никому не отдадите.

Мы с некромантом переглянулись.

И вправду, кому же мы отдадим такую няшку? Уж точно не Дашке. И явно не богине жизни.

— Но если вам нужно в тот мир, то я вас отправлю, — продолжила она. — Все-таки дракончика с вами нет, я его найду, а если вы умудритесь поменять прошлое — то все может измениться и тогда это не будет иметь значения. Вот только выбраться оттуда — почти невозможно. Просто знайте это.

— Один раз я уже оттуда выбирался, — буркнул Сентемар. — Отправь нас.

Это что, он решил оставить дракончика здесь? Я покосилась на него, а он, незаметно для Ренсемины, подмигнул мне, будто бы говоря, что все хорошо. Кажется, мне придется ему довериться. И почему он сразу не рассказал мне что задумал?

Мы пошли по темным, исписанным рунами коридорам министерства.

— Вы хотите стать моими рабами? — навстречу вышел лысый большеухий кот. Никогда не любила сфинксов.

Кажется, он понял это по моему выражению лица.

— Вот и вы туда же. Фу-у-у. А я не хуже других! И мурлыкать умею, и на руках сидеть. А рабы от меня бегут. Осталось только пить валерьянку и нюхать мяту.

Стало жаль котика. Пусть и внешне мне он не особо нравился.

— Он раньше пушистым был, — сказала Ренсемина. — Наказание отбывает самый искусный сметанно-сосисочный вор в городе.

Навстречу прошел молодой парень в красном балахоне, но без маски. Приблизившись ко мне он снял капюшон. Был парень некрасивым — мало что низкорослым, так с носом-картошкой и россыпью веснушек по всему лицу.

— Вы же смерть? — внезапно усмехнулся он, осмотрев меня с ног до головы. — Вы так прелестны! Все, начинаю курить, хочу быть поближе к Смерти.

Сентемар покосился на него так, будто вот-вот собирался полезть в драку.

— Ультен, уйди! — рявкнула ему Дашка. — Не обращайте внимания. Его хомяк секса недавно укусил.

Вслед за Дашкой мы свернули в большой зал, посрели которого зачем-то был холм. А когда холм открыл глаза, я увидела, что ничерта это на холм. Глаз было шесть. Морды были собачьи. Цербер.

Он поднялся, всмотрелся в нас. Ну и махина! Размером со слона. Небось, собачьего корма на него не напасешься.

— Фу, Снежок, — приказала ему Дашка.

— Я не Снежок…

— Будешь Снежком, пока не научишься правильно себя вести.

Пес только облизался тремя головами одновременно.

Снежок. Интересно, страдает ли этот пес от комплекса неполноценности? Он долго смотрел нам в спину. Мы же прошли в небольшую, едва заметную дверь, в центре которой была непонятная штуковина, напоминающая множество соединенных колец. Некоторые из них были маленькие, другие большие. И все они двигались, перелетая друг к другу по воздуху. А посредине этой конструкции горел небольшой синеватый огонек. Больше в комнате ничего и никого не было. Ни мебели, ни окон. Пустота. Хоть сама комната была не из маленьких.