Книга Верные. Книга 1. Когда исчезли все люди, страница 17 – Кристофер Холт

Поэтому он остановился.

– Что ты делаешь? – шепнул другу Крепыш. – Эти парни какие-то странные. Давай лучше уберёмся отсюда!

У Макса не было времени на ответ. Коричневый дог и пятнистый грейхаунд уже нагнали двух приятелей, только теперь Макс и Крепыш их не интересовали – псы с голодной жадностью обнюхивали мешок с кормом, лежавший в кузове красной тележки.

– Что там у вас? – спросил дог, шаря носом по пакету. – О, кажется, пахнет мясом?

Крепыш, рыча, запрыгнул на мешок с шариками и отважно гавкнул:

– Назад! Это наша еда.

У дога был такой вид, будто он сейчас оскалит зубы и зарычит, но предостерегающий лай грейхаунда заставил юнца сдать назад. В отличие от младшего пса старшего больше заинтересовала сама тележка.

Обращаясь к Максу, грейхаунд спросил:

– Где вы взяли эту штуку?

– Тележку? – переспросил Макс. – Она принадлежит вожакам моей стаи. Я много раз катал их в ней, используя эту упряжь. – И пёс указал мордой на кожаные лямки у себя на плечах.

– Интересно, – проворчал грейхаунд, пристально рассматривая тележку. – Понимаешь, нашим собакам приходится таскать мешки с кормом из человечьих магазинов в Анклав. Это трудная работа, она отнимает много времени и сил. Но, имея такую штуку… Как ты там её назвал? Тележка? Ну, с тележкой мы могли бы положить мешок на мешок и перевезти сразу несколько без всяких хлопот.

– Наверное, могли бы, – согласился Макс. – Если бы знали, где взять тележку.

Вперив взгляд в Макса, грейхаунд подошёл к нему и встал с ним нос к носу:

– Если бы мы знали… Это верно, щенок. У нас в лагере много собак, домашних псов, которых бросили хозяева, как тебя и Крепыша. Вы могли бы посодействовать нам в добыче пропитания. Может быть, мы позаимствуем у вас эту тележку ненадолго? Раз уж мы позволили вам пройти без проблем. И раз никто из нас не хочет неприятностей.

Старый пёс говорил спокойно и обдуманно. Но взгляд его тёмных глаз ясно дал понять Максу, что это не просьба.

Крепыш спрыгнул с тележки и встал рядом с другом.

– Не позволяй им забирать нашу тележку, – процедил он сквозь зубы. – Как мы понесём шарики дальше?

Макс отвёл взгляд от сурового грейхаунда и посмотрел на более молодого и явно очень быстрого дога. Тот подобрал брыли, показывая верхний ряд своих острых зубов.

Макс шёл целый день и очень устал. Язык у него пересох. В голове проносились образы мёртвой коровы и брошенной у обочины дороги машины. Ему была нужна передышка. И если они ненадолго свернут с пути и заедут в Анклав, то окажут помощь другим собакам, которые остались без хозяев так же, как он сам. Почему бы и нет?

– Всё будет хорошо, – шепнул Макс Крепышу, а потом обратился к грейхаунду:

– Ладно, мы одолжим вам ненадолго нашу тележку.

Грейхаунд, виляя тонким хвостом и прижав висячие уши, отошёл от Макса.

– Это правильное решение, щенок, – пробасил он, развернулся и направился к опушке леса. – Следуйте за мной. Анклав недалеко.

* * *

Таща тележку следом за двумя незнакомцами, Макс очень скоро убедился, что лес – совсем не то, что накатанное шоссе. Колёса постоянно цеплялись за корни и ветки кустов, подскакивали на камнях, тележка дребезжала, и упряжь давила на плечи.

Однако всякий раз, как Макс замедлял ход, сторожевые псы рявкали на него и Крепыша, чтобы те шли быстрее.

– Полегче, приятель! – огрызнулся Крепыш на дога, после того как челюсти великана в очередной раз щёлкнули слишком близко от него. – Может, я ростом не вышел, но я не щенок. И нечего пасти меня.

– Ты не щенок? – удивлённо спросил дог. – Значит, ты из карманных собачек? – Здоровяк покачал головой. – Я тебе очень сочувствую. В Анклаве есть ещё несколько малышей вроде тебя. Я всегда удивлялся, как вы ходите на таких крошечных лапках.

Крепыш фыркнул:

– Да легко. И мне не нужно столько места, сколько вам, переросткам. К тому же, хочу заметить, зубы и когти у меня такие же острые, как у любой крупной собаки. И ты держись от них подальше, верзила!

Дог недовольно зарычал. Но щёлкать челюстями за спиной у Крепыша перестал.

– Давно вы охраняете дорогу? – обратился Макс к грейхаунду, чтобы хоть как-то разрядить обстановку вежливой беседой.

Грейхаунд хмыкнул:

– С тех пор, как люди уехали. И теперь все, кто пользуется этой дорогой, проходят мимо нас.

Макс сглотнул, и ему в голову пришла идея. Это было бы слишком просто, но вдруг Мадам пошла в этом направлении, когда покинула дом ветеринара…

– А не пробегала ли тут лабрадорша вроде меня? Вы не заметили? – спросил он. – Постарше и чёрная с белыми пятнами. У неё ещё был ошейник с тремя золотыми кольцами.

Грейхаунд, опять хмыкнув, кивнул:

– Что-то в этом роде припоминаю. Хотя точно не скажу. Тут нас не меньше трёх десятков. Но может быть.

– Ты снова говоришь о той старой собаке? – шёпотом спросил у Макса Крепыш.

Лабрадор кивнул и невольно завилял хвостом, хотя путь через лес лишил его последних сил.

– Говорю тебе, Крепыш, Мадам знает всё. Если мы её найдем, то сразу во всём разберёмся.

К счастью, лесные блуждания скоро закончились. Деревья поредели, расступились, и взгляду двух приятелей открылась небольшая поляна. При появлении Макса и Крепыша, за которыми следовали дог и грейхаунд, с десяток разномастных собак оторвались от своих занятий и уставились на вновь прибывших.

Макс остановился и огляделся. Слева от него громоздились сваленные вкривь и вкось мешки корма – по большей части вскрытые; из них просыпались на землю коричневые шарики. Рядом со складом еды была выкопана канавка, наполовину заполненная дождевой водой. В нос ударили запахи влажной шерсти и помеченной территории; они смешивались с лесным духом листьев и засохшей грязи.

На противоположной от Макса стороне поляны к стволам деревьев были прислонены деревянные доски, там же лежали кипы разорванных простыней, истрёпанных ковриков, человеческой одежды; некоторые напоминали гнёзда, устроенные под самодельными навесами из деревяшек, другие просто валялись как попало. Имелось тут даже несколько заляпанных грязью подушек и один собачий матрасик – из дыры посередине вылезала наружу комковатая серая вата.

В центре поляны торчал толстый пень. Все собаки собрались вокруг него, не сводя взгляда с Макса и Крепыша.

Обитатели Анклава были разных пород, размеров и окраса. Одна собака – крупная, коренастая, с унылой мордой и слегка волнистой бело-коричневой шерстью – стояла рядом с горой шариков, и с её толстых брылей капала слюна. Другая была размером с Макса, с острыми мордой и ушами, с длинной, рыжего цвета шерстью и пышной белой опушкой на груди. Максу это собачье украшение напомнило какой-то смешной человечий воротник. Впереди всех стояла собачка помельче, размером с Крепыша, только её тело было более пропорциональным и не походило на сардельку, а шерсть у неё была мохнатая, чёрная на спине и рыжеватая на лапах. На короткой мордочке под чёрным носом и над маленькими глазками торчали пучки рыжей шерсти; заострённые уши над круглой головой стояли торчком, выражая напряжённое внимание.