Онлайн книга «Укол гордости»
|
– У тебя не было ни времени, ни других возможностей, я сто раз об этом думала. Это был единственный шанс – и ты его использовал. Я тебе так благодарна! Ты не представляешь, что я там пережила! Я даже слышать не хочу о какой-то твоей вине! – И киллерша эта мне не по зубам оказалась, переиграла меня, и не только меня, – продолжал каяться Тимаков. – Да уж, эта киллерша оказалась по зубам только Персику. Персик, услышав свое имя, беспокойно зашевелился и стал лапой отталкивать трубку от уха Вари. – Что это у тебя там скребется? – спросил Тимаков. – Это Персик, он у меня на руках сидит. – Я бы тоже его на руках носил. Передай ему мой респект. – Тебе респект! – сказала Варя Персику. Персик забил хвостом и сдержанно гавкнул. – Тебе тоже респект, – смеясь, сказала в трубку Варя. – Словом, господин Тимус, мы вас ждем! – Не называй меня так, – преувеличенно печально сказал Тимаков. – Я не достоин высокого звания Вилочковой Железы… Варя, скажи честно, а лично ты меня ждешь? – Лично я тебя жду, – честно сказала Варя. Положила трубку и, улыбаясь, пошла на кухню. 13 В воскресенье с утра в доме запахло праздничной едой. Гайка развила бурную деятельность сразу после завтрака. Готовила она сама, Варя использовалась на подсобных работах – помыть, почистить, нарезать, потереть… Персик путался под ногами до тех пор, пока не набил живот кусочками мяса, колбасы и сыра, после чего ушел спать в кресло. …Около трех часов дня принаряженные Варя и Гайка стояли над накрытым столом и любовались делом рук своих. Стол был красив: колбаса и сыр ровненько нарезаны, помидорный салат посыпан зеленым лучком, жирная селедка, мастерски разделанная Гайкой – ни одной косточки – посыпана колечками репчатого лука и заправлена маслом и уксусом, отварная картошечка аппетитно серебрилась крахмалистыми изломами. Селедка с картошкой были приготовлены специально для деда Ильи, Варя знала, что он не признает праздничных застолий без этих любимых блюд. Кроме того, в духовке томилось и умопомрачительно пахло главное блюдо – что-то мясное, по армянскому рецепту Гайкиной бабушки. Дед Илья явился первым. Придирчиво оглядел стол и первым делом выругал Варю за то, что купила помидоры «с продрисью». Варя виновато молчала: помидоры действительно покупала она, и они действительно оказались неважными, но она-то думала, что в салате никто этого не заметит… Дальше внимание деда привлекла бутылка вина. Он взял ее, внимательно разглядел этикетку и разочарованно крякнул: это было сухое вино, презираемая дедом «кислятина». Варя поспешно извлекла из холодильника графинчик с водкой, и дед успокоился и подобрел. Его усадили на почетное место, в самое удобное кресло и хотели было включить ему телевизор, но тут позвонили в дверь – Стас Тимаков явился точно к назначенному времени. Персик залаял и кинулся к двери, но Стаса встретил благосклонно, видно, помнил его и причислял к своим. Так же благосклонно принял от него подарок – кость-погрызушку, сделанную из жил, и унес ее с собой на диван. Варе и Гайке Тимаков вручил цветы и большую коробку конфет. Он тоже был нарядный, в хорошем темно-сером костюме и красивом галстуке, но, впрочем, выглядел немного смущенным и растерянным. Его провели в комнату и представили деду Илье. Было заметно, что слова «частный детектив» деда озадачили, но он деликатно промолчал. Когда уже рассаживались за столом, Гайка вдруг спохватилась: – Ой, а хлеб-то! – И потащила Варю на кухню. Там она хитро подмигнула Варе. – Пусть мужики пообщаются вдвоем! Гайка резала хлеб, Варя красиво раскладывала его на тарелке, и обе прислушивались к голосам в комнате. Глуховатый дед Илья не снижал голоса, его было слышно хорошо, голос Стаса звучал глухо и невнятно. – Ето какой же частный детектив? Как в телевизире показывают? – … … … – Зарабатываешь-то хорошо? – … … … – А к кому интерес-то имеешь, к Варьке али к Гаяшке? – … … … – Я к чему толкую-то, девки хорошие, порядошные. А я им вроде дед приемный. Смотри, не обидь! – … … … – Ну давай, без закуси, за знакомство! Послышалось звяканье стекла. Варя хихикнула. – Ну все, Гайка, держись, тебя тоже зачислили в приемные внучки! Теперь будут воспитывать и учить жизни. – Пусть! – Гайка махнула рукой. – Мой дедуня такой же! Глаза у нее заблестели слезами. – Скучаешь по своим? – сочувственно спросила Варя. – Ох, Варечка, ты не представляешь как! – Тебе нужно в зимние каникулы непременно слетать домой. Вот прямо с этого месяца начнем откладывать деньги! – Полетишь со мной? – Я бы с радостью. А Персик? – Деду подкинем! – Ладно, посмотрим, надо дожить сначала… Варя схватила тарелку с хлебом. – Пошли, а то дед там споит Стаса. Гайка засмеялась: – Это дед проводит алкогольный тест. – Какой тест? – Алкогольный. Он меня позавчера учил: мужика надо проверять в состоянии подпития. Подпоить и смотреть: если добреет-веселеет – наш человек, берем! Если злобится-буянит – на фиг он нам сдался! Варя хмыкнула: – Я смотрю, вы спелись с дедом! Ладно, поглядим, что у вас получится… …Персик спал на диване кверху брюхом, рядом лежала подарочная кость. Когда за столом кто-то начинал громко говорить, Персик недовольно приоткрывал один глаз. Застолье получилось удачным. Все проголодались и ели с аппетитом. Даже Варины помидоры «с продрисью» пошли в ход, а уж Гайкины кулинарные шедевры вызвали общее восхищение. Гайка купалась в лучах кулинарной славы, улыбалась и заливалась румянцем. Дед Илья даже проникновенно спел ей: «Отчего ж ты мне не встренулась… в те года мои далекие…» Дед вообще чувствовал себя как рыба в воде – экономно попивал водочку, налегал на вкусную еду и дотошно расспрашивал Стаса о деталях сыщицкой профессии. Подпоить Стаса ему не удалось, тот выпил две стопки и твердо дал понять, что это его норма, и напиваться он не собирается. Двух стопок ему, впрочем, хватило, чтобы «подобреть-повеселеть», он заметно расслабился и уже не выглядел скованным. Варя тоже раскраснелась от вина и еще от того, что, взглядывая время от времени на Стаса, каждый раз натыкалась на его взгляд… Дед Илья по традиции стал рассказывать о «Егоровне, Варькиной бабке», какая она была красивая и умная женщина, спецназ по пирогам, как замечательно пела. Варя достала бабушкину фотографию, тоже включилась в воспоминания, рассказала даже о своем «сценическом прошлом», чем очень всех повеселила. |