Онлайн книга «Химмельстранд. Место первое»
|
Бенни посмотрел на кошачий кемпер. Там сейчас никого, кроме Кошки, нет. Может, забежать и показать ей, где раки зимуют? И еще новый звук – какой-то скрип. Он подошел поближе. Маленький Он и Маленькая Она. С Маленькими Людьми надо быть осторожным. Никогда не знаешь, что от них ждать. Могут за хвост дернуть, к примеру. У них много гадостей в запасе. Он остановился на приличном расстоянии и склонил голову набок – интересно, чем они там занимаются? Открыли люк… Бенни ясно чувствовал, что они делают что-то такое, что им делать запрещено. По Ней не скажешь, а по Нему – сразу видно. Бенни знает по себе – если тебе запретили подходить к сосискам, а ты все же не удержался и стянул парочку, у тебя будет точно такой же вид. У Бенни много табу, он очень хорошо знает разницу между Правильно и Неправильно. И этот Маленький… он знает, что поступает неправильно, и ему обязательно за это влетит. Рано или поздно. * * * Майвор замужем за Дональдом уже сорок шесть лет. Он сделал ей предложение как раз на свой день рождения – ему исполнилось двадцать шесть, и она согласилась. Не видела причин для отказа. В то время Дональд работал на пилораме, но Майвор знала, что у него есть потенциал и он обязательно поднимется. И оказалась права. Родила четырех сыновей, и все вышли в люди. Вела большое хозяйство, готовила, мыла посуду, стирала, убиралась и делала покупки. И никогда не жаловалась на мужа – не видела причин. Никогда пальцем ее не тронул, даже когда бывал пьян. Изменял ли? Наверное, изменял, но, по ее рассуждению, в разумных пределах. Мужчины есть мужчины… конечно, несколько раз всплакнула, обнаружив, что его сорочка пахнет чужими духами, но нашла силы заставить себя забыть и не задавать вопросов. Ходил с ней в церковь по воскресеньям – большой подвиг с его стороны, если учесть, что он не разделяет ее веру. А она никогда не пыталась заниматься миссионерством и навязывать ему свое представление о вере и кротости. А так, если посмотреть, – обоим повезло. Оба из бедных семей, никаких особых талантов – и воспитали четверых благополучных сыновей, купили виллу у моря на двести квадратных метров, две машины, катер… Бог не оставлял их, лик Его всегда был обращен к ним с сочувствием – грех жаловаться. Майвор не знала что и думать. Наверняка вмешательство Бога, как и все остальное на земле. Появится удобный случай – попробует спросить Господа. Но Он вряд ли ответит… придется, как и всегда, полагаться на себя. Так и должно быть. Но в ближайшие часы уединиться вряд ли удастся. Соседи по предложению Дональда собираются в их палатке. Надо принять их достойно. Она – замечательная хозяйка. Это Майвор слышала тысячу раз. Надо оставаться самой собой, доброй и приветливой Майвор. Что бы ни случилось. * * * – И почему мы должны это делать? – Потому что это весело, вот и все. – Почему весело? – Увидишь, глупый щен! – Я не хочу больше играть в собак. Скажи сейчас. – Что тебе сказать? – Ну, насчет этого… с чудовищем. – Не-а. – Ты же обещала! Сказала, что… – Сначала я должна быть уверена, что ты никому не разболтаешь. – Никому. – Клянешься? – Да! Клянусь! – Клянешься мамой? Повторяй: если я кому-то расскажу, пусть мама умрет! – Ты что?! – Вот видишь… точно разболтаешь. – Сказал же – никому. Клянусь! – Клянешься мамой? Эмиль уставился на Молли как на сумасшедшую. – Клянешься мамой? – Клянусь. – Нет, не так. Говори: если я кому-нибудь расскажу, пусть мама умрет. – Если я кому-нибудь расскажу, пусть мама… нет, не хочу. – Значит, достанешься монстру. * * * За столом в палатке у Дональда собрались семь человек. По трое по бокам и Дональд на председательском месте. Только перед Стефаном и Дональдом банки с пивом; остальные пьют воду, лимонад или вообще ничего не пьют – все-таки еще утро… наверное. Если верить часам – утро. Дональд поделился открытием – работающее радио. Транзистор по-прежнему исправно гудел, и они, переглядываясь, прослушали «Хамбустинту в мини-юбке». Потом, без всякого представления, начался следующий лот – голоса диктора они так и не услышали. Совещанием это можно было назвать с большой натяжкой – настроение подавленное. То и дело оглядывались на откинутый полог входа в палатку – не подошли ли остальные. Никто не произнес ни слова. Почему-то казалось важным, чтобы присутствовали все. Дональд сделал большой глоток пива, откинулся на стульчике, положил руки на живот. – Вот так вот… Все закивали, подтверждая справедливость высказанной мысли, а Стефан даже сказал: «Да уж…» – что скорее прозвучало как благодарность за пиво. Майвор обратила внимание: у Изабеллы сильно дрожат руки. Положила ладонь ей на предплечье. – Вы нездоровы, дорогая? Изабелла звучно проглотила слюну. – Может быть, у вас найдется конфета?.. «Дайм» или «Марс»… все равно что. Дональд хмыкнул: – На сладенькое потянуло? Ну что ж, сладким – сладкое… Он победоносно завертел головой, но никто даже не улыбнулся его шутке. Напрягся, чтобы придумать еще что-то в этом роде, но поймал на себе укоризненный взгляд Майвор и молча отпил еще глоток пива. – Я позавчера испекла булочки, – сказала Майвор. Изабелла сложила руки крестом и зябко потерла предплечья. – Спасибо, пойдет. Майвор, покряхтывая, поднялась по лесенке и скрылась за дверью. Дональд неодобрительно посмотрел ей вслед, повернулся к Стефану, хотел что-то сказать, но раздумал. В палатке вновь воцарилось тягостное молчание. Он обвел взглядом присутствующих и будто впервые заметил Леннарта и Улофа. Те устроились друг напротив друга в конце стола. – А вы? – спросил Дональд. – Вы что за фигуры? – Леннарт, – сказал Леннарт. – Улоф, – сказал Улоф. – Леннарт и Улоф. – Как бывшие лидеры нашей партии. Партии центра. – Не помню таких. Фельдина [5] помню, а остальных нет. Зато могу перечислить всех американских президентов. – Ничего себе… – сказал Леннарт. – Ничего себе… – как эхо, повторил Улоф. Глаза Дональда сузились – уж не насмехаются ли над ним эти дуболомы? Похоже, нет. Смотрят с интересом. Он начал загибать пальцы. |