Онлайн книга «Химмельстранд. Место первое»
|
Петер перестал вырываться. Стефан отпустил руки, но тут Петер словно проснулся. – Сюда идет тьма. – Туча? Я вижу. – Это не просто туча. Из нее льется не дождь… а я не знаю что. Какая-то едкая гадость. Разъедает все – жесть, пластик, лак на машине… все. Нам надо убираться отсюда, и немедленно. Он бросился прикреплять страховочный тросик к крюку. – Куда убираться? Смотри… – Стефан махнул рукой. С другой стороны горизонта приближалась точно такая же туча. Петер сжал виски ладонями. – О, дьявол… Стефан, я же говорю – разъедает все. И к тому же… Он замолчал и прислушался. Теперь услышал и Стефан – крик. Быстро приближающийся многоголосый, отчаянный крик боли. * * * – Ты успокоился, Дональд? Ты наконец-то успокоился? Как ни дико, но Майвор не стала бы отрицать, что испытывает определенное удовлетворение. Впервые за всю жизнь ей пришлось справляться с диким характером Дональда не в одиночку. Впервые кто-то помог ей пройти сквозь минное поле его капризов и непредсказуемых выходок. Подошли Леннарт и Улоф – тоже помощники. Дональд вовсе не успокоился. Он словно очнулся, вскочил и собрался бежать за Стефаном, но фермеры крепко взяли его под руки и не пустили. – Кончай, Дональд. Ты что, и в самом деле собираешься стрелять в людей? Дональд попытался вырваться, но куда там. – Отпустите, говорю, скотоёбы! – Когда успокоишься, – беззлобно сказал Леннарт. – Успокоишься – отпустим. – А дальше что? Собираетесь меня пристрелить? Как старую корову, которую даже трахать неинтересно? Улоф посмотрел на Майвор. Она покраснела. Дональд никогда особо не стеснялся в выражениях, но все же до определенных пределов. Такого он себе никогда не позволял. И поскольку он все же ее муж, Майвор почувствовала себя виноватой. Как можно так оскорблять этих славных людей? – Замолчи, Дональд, – она удивилась собственной смелости и крикнула: – Кому говорю – заткни глотку! Дональд вытаращил глаза – жена никогда не повышала на него голос. Он снова рванулся, но успеха не достиг. Леннарт вздохнул. – Майвор, – он показал подбородком на нагрудный карман. – Возьмите у меня тейп. Майвор сразу поняла, что он хочет. Не раз видела в кино. Леннарт и Улоф свели руки Дональда за спиной, и она обмотала алюминиевым тейпом запястья. – Дональд, мне вовсе не хочется это делать, но ты ведешь себя как законченный псих. К тому же опасный псих. Как только успокоишься, мы тебя развяжем. Она закончила работу, вздохнула, оторвала остаток ленты и похлопала мужа по спине. – Кто бы мог подумать… Как бы Дональд себя ни вел, она чувствовала себя не в своей тарелке. Это неправильно. С мужьями так не поступают. С пивной банкой – куда ни шло, другого выхода не было, дело шло о жизни и смерти. Она швырнула банку почти инстинктивно. А совсем другое дело – скрутить тейпом руки старого человека, тщательно и расчетливо. Она обошла Дональда, посмотрела ему в глаза. – Дорогой, я знаю, что тебе плохо… но ты не в себе. Я просто хочу помешать тебе натворить бед, о чем ты же сам будешь потом жалеть. Понимаешь? Дональд согласно покивал, и у Майвор появилась надежда, что он начинает что-то соображать. Он недобро усмехнулся. – Еще бы не понимать… «Крестьянин ищет жену» [26]. Ты же вечно смотришь эту херню. А у тебя, глядишь, уже и трусы намокли, так охота поскакать на их палках. Только придется мычать, они к другому не привыкли, могут деру дать. Му-у-у… Он не успел закончить фразу – Майвор залепила ему рот остатком тейпа. И удивительно – на этот раз никаких угрызений совести у нее не возникло. Дональд побагровел и, судя по всему, продолжал выкрикивать оскорбления, но разобрать, что он мычит, было невозможно. Майвор, почти такая же красная, как и ее муж, повернулась к фермерам с извинениями. Но те не обратили внимания на ее извинения. Они стояли и напряженно вслушивались. Теперь, когда Дональд замолк или почти замолк, услышала и она. Крик. Многоголосый крик боли. И запах… она какое-то мгновение не могла сообразить, что это за запах, но потом поняла: пахло паленым мясом, как от субботнего гриля. И еще чем-то… Серой. Огнем и серой. Майвор огляделась, и то, что она увидела, нельзя было истолковать по-иному. Господи, помилуй нас, грешных. * * * Карина поднялась в кемпер – надо было успокоить Эмиля. Он же наверняка видел всю эту жуткую сцену из окна. Видел, как его отец, рискуя жизнью, бросился на вооруженного Дональда. Если бы случайно увидела что-то подобное в кино, она наверняка выключила бы телевизор. Но, к ее удивлению, Эмиль прильнул к другому окну, на противоположной стороне. Кулачки сжаты, тельце как натянутая струна. – Эмиль, милый… теперь уже нечего бояться… – Мама, смотри! Карина села рядом и погладила его по голове. Первое, что она увидела, – свинцовая туча, покрывшая почти весь горизонт и быстро надвигавшаяся на лагерь. Прекрасно. Неизменно и неестественно голубое небо не то чтобы путало ее, но каким-то образом возвращало к давно забытой мысли – хорошо бы исчезнуть из этого мира. Туча несет с собой воду. Вода – это жизнь. Она опустила глаза и посмотрела на потемневшую зеленую пустыню. И не поверила своим глазам. Первая ассоциация, подсказанная помутившимся и вряд ли адекватным сознанием, – марафонцы. Истощенные многочасовыми тренировками чернокожие бегуны из Кении. Ни капли жира – только мышцы и сухожилия. К ним приближается марафонский забег. Но бегут они неуклюже, странными рывками, движения искажены, точно части скелета плохо закреплены. Когда они подбежали ближе, Карина разглядела их тела. Если это и марафонский забег, то стартовал он наверняка в царстве мертвых. – Мама, смотри – зомби! Карина не имеет ни малейшего представления, что это за создания, но одно она знает твердо: они не должны проникнуть в их вагончик. – Оставайся здесь, милый… – Она поднялась, и взгляд ее упал на лего-крепость на столе. Толстые стены на случай атаки. Дверь – слабый пункт. А есть ли такие, которые пьют кровь? Я имею в виду больших. Эмиль знал! Все это время он знал! Что он еще говорил? Что-то насчет тех, кто может жить только на крови… но что? Сейчас нет времени выяснять. Надо срочно позвать Стефана. Она открыла дверь и первым, кого увидела, был именно Стефан. Он стоял с поднятой над головой винтовкой, точно переходил вброд ручей. Карина не успела сказать ни слова. |