Онлайн книга «Чувства, которые ты вызываешь»
|
Это правда – я поделилась планами с папой, но специально не сообщила ничего о перелете, чтобы он не попытался меня перехватить перед посадкой. А еще я заметила, что она сказала «отправила бы машину», а не «забрала бы тебя». Наверное, это не удивительно. Мама не из тех, кто потащится в аэропорт. Она кому-то платила, чтобы за нее складывали постиранное белье. К ней домой доставляли макробиотическое питание – в ее холодильнике всегда было пусто, если не считать несколько бутылок с газированной водой и холодным кофе. Мама кивнула одному из носильщиков; тот подошел и забрал у меня сумку. Как-то смешно выглядел ухоженный молодой человек в футболке-поло, держащий мою десятилетнюю нейлоновую черную сумку с огромной красочной заплаткой, на которой большими буквами было написано «УМРИ». – Сначала давай устроим тебя на твоей вилле. Она потрясающая! Ты живешь практически на пляже, и все отделано овчиной, – сказала мама, цокая греческими сандалиями, когда мы вышли из лобби. Она говорила, выделяя слова подобно тому, как шрифт выделяют курсивом. Я последовала за ней и посыльным во внутренний двор, мокрые кроссовки скрипели по полу. – Подожди, у меня будет своя вилла? Мама оглянулась на меня и подмигнула. – Конечно, думаешь, я заставлю тебя делить со мной номер? Хоть мысль о своей собственной «вилле» казалась волнительной, меня, на удивление, постигло разочарование. Я представляла себе, что проведу вечер с мамой, мы устроимся на огромной кровати, посмотрим «Настоящие домохозяйки» и закажем в номер еду, как часто делали в отелях. Но вместо этого мы дошли до небольшого домика с соломенной крышей, по периметру которого росли невысокие пальмы, а на закрытой балконной двери покачивался на ветру замок. Носильщик открыл дверь, и мы вошли в комнату, просто, но стильно обставленную – грубо обтесанные деревянные предметы мебели скрывались под богемными тканями и овчиной. В углу у большого окна стояла кровать с балдахином и откинутой в сторону москитной сеткой, а небольшая гостиная была оборудована диванчиком и кофейным столиком. Еще одна тонкая белая занавеска отделяла комнату от маленькой ванной с бамбуково-гранитной раковиной и душевой. Наверное, самый симпатичный номер, в котором я когда-либо спала. Мама расплатилась с носильщиком, и он ушел, наконец оставив нас наедине. Я вдруг смутилась. Но мама упала на мою кровать и достала телефон. – Я сниму это в сторис, хорошо? – Она направила телефон на себя, мастерски склонила голову для удачного ракурса и, лежа на кровати в окружении волос, начала говорить: – Ребята, мне сделали САМЫЙ лучший сюрприз в моей жизни! Выражение ее лица стало обычным, и я поняла, что камера сосредоточилась на мне. Не сказать, что я к такому не привыкла – последние несколько лет мама записывала каждую минуту своей жизни, – но все равно почувствовала себя так, словно попала в ловушку. Я прекрасно знала, как выглядела – точно замызганная швабра с наполовину размазанным макияжем. Руки инстинктивно взлетели, чтобы прикрыть лицо. Мама засмеялась и снова переключилась на селфи. – Это моя дочка, Клэра, и она стесняется, что для нее не характерно. САМЫЙ лучший сюрприз! – Она несколько раз просмотрела видео, а затем загрузила его и спрыгнула с кровати. – Так, мне надо подготовиться к вечеринке у бассейна. Встретимся там через несколько часов, хорошо? – Что за вечеринка у бассейна? – спросила я, уже с тоской поглядывая на кровать. Она пренебрежительно отмахнулась. – О, это часть выездной встречи законодателей вкусов. – Подожди, что? Какая выездная встреча? Она скривилась и засмеялась. – Клэра. В этом весь смысл. Я здесь в рамках выездной встречи с другими законодателями вкусов в соцсетях. Мое сердце рухнуло к ногам. – О. Я об этом не знала. – Я разве не упоминала? На меня так сильно накатила усталость после перелета, что я валилась с ног. – Может, упоминала. Не помню. – Мы все равно повеселимся! Мне просто надо периодически появляться на мероприятиях. От мысли, что я застряла в комплексе с «законодателями вкусов» в соцсетях, мне захотелось закричать, но я выдавила улыбку. – Круто. Дай мне немного времени, и встретимся там. Как только она ушла, я достала телефон, подключилась к вай-фаю и глубоко вдохнула. Я довольно долго этого избегала. Папа ответил через пару гудков. – Клара? На меня вдруг накатила волна тоски по дому и заполнила легкие. Я не могла дышать. – Клара? Ты меня слышишь? – повторил он. Я тупо кивнула. Но, осознав, что он меня не видит, прокашлялась. – Да. Привет. – ПРИВЕТ?! И ЭТО ВСЕ, ЧТО ТЫ МНЕ МОЖЕШЬ СЕЙЧАС СКАЗАТЬ? Меня почему-то успокоил его громкий голос. Это было что-то знакомое. – ТЫ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ ОТПРАВИЛАСЬ В ДРУГУЮ СТРАНУ! Пауза. – РАЗВЕ ЭТО ЗАКОННО? ДО ЧЕГО ДОКАТИЛАСЬ ЭТА СТРАНА? О, ДАВАЙТЕ НЕ БУДЕМ ПУСКАТЬ БЕЖЕНЦЕВ, НО, КОНЕЧНО ЖЕ, ПОЗВОЛИМ ПОЛЕТЕТЬ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕЙ В ЦЕНТРАЛЬНУЮ АМЕРИКУ! Пауза. – ТЫ МЕНЯ СЛУШАЕШЬ? Я поежилась. – Да, слушаю. Он часто дышал от злости. – И? Что скажешь в свое оправдание? – Юная леди. – Что?! – Ты забыл добавить «юная леди». Снова пауза. – Клара, богом клянусь, что… – Убьешь меня? – Ты знаешь. Возможно. Возможно, я тебя убью. Своего собственного ребенка. Я начала смеяться, но смех стал каким-то странным, искаженным и наполненным слезами. – Я так на тебя злилась, – выдавила я. Папа молчал, и я заерзала на месте. Наконец он ответил усталым голосом: – Знаю. Но тебе не кажется, что эта реакция немного не соответствовала ситуации? – Нет. Она казалась верной. Он вздохнул. – Клара, это безумие. Ты же понимаешь, что когда вернешься домой, огребешь по полной? Это намного серьезнее ссоры с Роуз. Чтобы загладить свою вину передо мной, тебе придется работать в фургоне весь выпускной класс. Пока я ходила по комнате, за волосы зацепилась москитная сетка, и я одной рукой попыталась вытащить ее. – Знаю. И я верну тебе деньги за этот билет. И за все другое. Просто… – Я освободила волосы, быстро дернув за них, и пригладила. – Мне надо было увидеть маму. – Тебе надо было увидеть маму или сбежать от нас? |