Книга По разные стороны вечности, страница 34 – Альбина Нури

– Садись, – предложила Лариса, хлопоча у плиты. – Сейчас ужинать будем.

– Да я не голодная, – попробовала отказаться Магда, но хозяйка и слушать ничего не желала:

– Кто тебя спрашивает, голодная или нет. Вон тощая, как жердь. С выписки еще больше похудела.

Пахло вкусно: Лариса жарила мясо. На небольшом столике стояли тарелки с закусками – виртуозно, до прозрачности нарезанными овалами огурцов и помидорными дольками.

– Сто лет не виделись, – сказала Лариса, и Магда почувствовала укол совести.

Лариса звонила раза два или три, но она не брала трубку. А как прижало, получается, так и прибежала, бессовестная.

Почему-то вышло так, что больше пойти было некуда, и имя Ларисы сразу пришло на ум. Магде нужно было прийти в себя, обдумать все, а точнее – пересидеть первые, самые страшные часы, хоть немного зализать кровоточащие раны.

Делать это лучше всего там, где тебя никто не станет искать. Так что немногочисленные подруги (связь с которыми с годами становилась все менее ощутимой) или та же Динуля (к которой сразу додумаются прийти, зная, что в последнее время они сблизились) отпадали. Про Ларису никто бы не подумал – Магда и сама о ней не вспоминала.

Бегать по улицам, сидеть в парках или ресторанах – точно не вариант. Самое лучшее в такой ситуации – оказаться подле человека, который знает тебя не настолько хорошо, чтобы с полным правом лезть в душу, но вместе с тем относится с симпатией и сочувствием. Лариса, всю жизнь страдающая то из-за мужчин, то по причине их отсутствия, была самым подходящим вариантом.

К тому же она жила одна, так что никого из родственников поздний визит Магды не побеспокоит.

– Ты звонила, я не слышала. Видела пропущенные вызовы, но как-то не собралась перезвонить, – повинилась Магда, сказав полуправду.

– Ничего, всякое бывает, – улыбнулась через плечо Лариса. – Жизнь-то какая? Крутимся, вечно времени нет на общение с друзьями.

Магде стало стыдно: чего-чего, а времени у нее было в избытке. Она промычала в ответ что-то неопределенное.

– Ты сначала салатики-закусочки? Или сразу горячее положить?

Магда подумала, что если поест «салатики-закусочки», то места на основное блюдо не останется и хозяйка обидится.

– Новый рецепт нашла, – с довольным видом проговорила Лариса, ставя перед Магдой тарелку с дымящимся мясом и картофелем под каким-то сложным соусом. – Попробуешь, скажешь, как тебе.

Сама Лариса начала с холодных закусок.

– Погоди, сейчас вина выпьем, – сказала она. По-мужски уверенной рукой отрыла бутылку красного, наполнила бокалы.

– За встречу!

Вино было слишком сладкое, Магда обычно такое не пила. Предпочитала сухие и полусухие сорта – кисловатые, терпкие. Но сейчас вкус неожиданно понравился. Не то еще одна перемена в череде многих, не то обстоятельства повлияли на изменение предпочтений.

– Ты так и не сказала, что случилось, – заметила Лариса, допивая последние капли. – С мужем, что ли, поругалась?

Хмель ударил Магде в голову: выпитое на голодный желудок вино растеклось по жилам горячей лавой, ослабив связь между языком и мозгом. Поэтому она сказала то, чего не собиралась говорить:

– Мы разводимся.

– Как?! – выдохнула Лариса. – Такая пара!

– Трио, – ухмыльнулась Магда. – У него другая появилась.

Потрясенная Лариса молчала недолго.

– Такое дело вином не залечишь, – изрекла она и, не вставая, открыла дверцу холодильника. – Тут требуется кое-что покрепче.

На столе появилась бутылка водки.

– Я водку не пью, – слабо возразила Магда.

– Уже пьешь. Все когда-то бывает в первый раз. Давай-давай, как лекарство. Я медик, забыла? У тебя стресс знаешь какой? Сама не понимаешь. Надо эту гадость из себя выпустить.

Что Магда и сделала по полной программе. Сбивчиво и порой бессвязно она рассказала Ларисе все: и про невесть откуда свалившийся на нее дар ясновидения, и про осложнившиеся отношения с Максимом, и про сегодняшний звонок из фитнес-центра.

– Значит, вот просто так встала и ушла? Ничего ему не сказала?

– Если бы дождалась и увидела, убила бы, наверное, – ответила Магда и поняла, что это правда.

Злость на предателя была так сильна, что могла толкнуть на непредсказуемые поступки. Раньше она была другая. Тихая, безответная. Только и хватило бы темперамента, чтобы порыдать в подушку. Но теперь многое в ней стало другим – не только окружающие видели перемены, она и сама замечала.

– Я ему доверяла, верила, как господу богу, а он, гад, знал и все равно… Ничего не может быть отвратительнее, чем обмануть того, кто тебе доверился! У Данте такие в самом последнем круге ада мучаются.

«Надо же, как я это запомнила! «Божественную комедию» сто лет назад читала».

– Ты ушла, так ведь муж искать будет? Он же не знает, что ты знаешь про него! Подумает, несчастье какое-то, отца твоего перепугает. Ты бы хоть отцу позвонила, что жива и здорова!

Повесив трубку, так и не поняв, кто звонил и чего он хотел, Магда переоделась в первые попавшиеся под руку джинсы и водолазку, надела пальто, схватила сумку и хотела уже выйти из квартиры, но потом достала помаду и написала на зеркале в прихожей: «Я все узнала. Ты мне противен». После этого натянула сапоги и ушла, оставив всюду гореть свет и, кажется, не выключив плиту.

Или плиту она выключила? Вспомнить не получалось. Да и какая разница? Придет Макс – выключит. А нет, так пусть все сломается, сгорит, как ломается и горит ее сердце.

– Не буду я отцу звонить. Ни с кем не хочу разговаривать. Я записку оставила. Помадой, на зеркале, как в бульварном романе.

Выпитая впервые в жизни водка подействовала на Магду убийственно. Проснувшись наутро на диване, она не могла вспомнить, как добралась до постели, как раздевалась и ложилась. События вечера расплывались туманными пятнами: последнее, что она помнила, – это то, как плакала, захлебываясь и подвывая, а Лариса прижимала ее голову к своему мощному плечу и гладила по волосам.

– Сволочи они! – с чувством говорила она, вкладывая в эти слова свои собственные переживания. – Самые лучшие из них – и те сволочи. Чем к ним лучше относишься, тем сильнее они тебя потом пнут!

Магда открыла глаза и мысленно поблагодарила Ларису, что та задернула шторы – глазам было больно, и бьющий в глаза свет усилил бы боль. К тому же и розово-пурпурное буйство в полумраке не так отчетливо виднелось.

Голова была тяжелая, хотелось в туалет, но в целом состояние можно было считать вполне сносным, учитывая количество выпитого.

Магда поднялась с кровати и обнаружила на себе футболку Ларисы, которая доходила ей до колен и мешком свисала с плеч. Самой Ларисы не было: она с вечера предупредила, что сегодня работает в дневную смену и придет только к вечеру.